Часто в своих решениях Европейский суд по правам че­ловека обращает внимание на аспекты, связанные с биоэти­кой, - как правило, в случаях, когда рассматривает одно из ос­новных и самых важных прав человека, каким является право на жизнь. Одно из эмблематичных решений Страсбургского суда - «Во против Франции». Согласно фактам по данному делу двух пациенток принимают в гинекологическом отделе­нии больницы, и у них оказываются идентичные фамилии. По ошибке врачи выполняют действия по удалению контрацеп­тивной спирали у пациентки, помещенной в больницу для контроля за ходом беременности, что в результате привело к необходимости аборта. Кассационный суд Франции отказался квалифицировать действия врачей как убийство, несмотря на то что из-за халатности их действия привели к смерти плода. Суд также отказался рассматривать плод, находящийся в утро­бе матери, как субъекта, который может пользоваться защи­той уголовного закона. Заявительница утверждала, что ситу­ация, при которой защита плода отсутствует в национальном законодательстве Франции, является неприемлемой и пред­ставляет собой нарушение ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Страсбургский суд также отверг столь обширное толкование права на жизнь по отношению к плоду. Решение ЕСПЧ по делу «Во против Франции» было принято 14 голосами «за» и 3 голосами «про­тив». «Против» высказались судьи: г-н Ресса из Германии, г-жа Муларони из Сан-Марино и г-жа Стражнички из Словакии, которая подчеркнула сложность этого вопроса.

Дело «Во против Франции» связано с важным аспектом права на жизнь - с какого момента начинается жизнь и с ка­кого момента она должна быть защищена. Проблема состоит в том, что международные акты воздерживаются от ответа на данный вопрос. Одним из исключений является Американ­ская конвенция о правах человека от 1969 г. - ст. 4.1, в которой говорится, что соблюдается право каждого человека на жизнь. Это право охраняется с момента зачатия. В отличие от Аме­риканской конвенции, ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод лишь утверждает, что право каждого лица на жизнь охраняется законом. Схожее положе­ние закреплено Африканской хартией прав человека и наро­дов от 1981 г. В деле «Во против Франции» большинство судей дали отрицательный ответ о возможности защиты человече­ского плода на основании ст. 2 Конвенции.

На самом деле, как Европейский суд по правам челове­ка имел возможность заявить в одном из своих ранних реше­ний по делу «Мак-Канн против Соединенного Королевства»: «Статья 2 является одним из наиболее важных положений Конвенции, которые в мирное время не допускают отступле­ний в соответствии со ст. 15. Вместе со ст. 13 (запрещение пы­ток - прим. авт.), она поддерживает некоторые из основных ценностей демократического общества...». Поскольку Конвен­ция не дает определения человеческой жизни, в отсутствие европейского научного консенсуса относительно начального момента права человека на жизнь, Суд также воздерживает­ся от его дефиниции. «...Дело в том, что когда Суд начинает рассматривать и оценивать право на жизнь, что, в принципе, должно осуществляться государствами, тем не менее, в свете современных условий происходит эволюционное толкование Конвенции...». Суд убежден, что не является ни желатель­ным, ни возможным для Суда ответить на вопрос о том, ох­ватывается ли нерожденный ребенок/человеческий плод по­нятием «каждого лица» по смыслу ст. 2 Конвенции - «право на жизнь принадлежит каждому лицу». Вряд ли можно гово­рить об устоявшемся понятии, поскольку правовое определе­ние этому была разработано Комиссией. Вместо того, чтобы предлагать единый стандарт, Суд предпочел предоставить государствам-членам значительную степень свободы при рас­смотрении каждого отдельного случая. Суд традиционно воз­держивается от принятия четкой позиции и по вопросу «бе­ременная женщина-плод» в связи с проблемой абортов. По делу «X против Соединенного Королевства» Комиссия под­черкнула, что распространение ст. 2 Конвенции на человече­ский плод будет означать придание ему большего значения, чем жизни беременной женщины. В этом смысле понятие «каждое лицо» должно относиться только к уже родившему­ся человеку. В конкретном случае возник вопрос о начальном моменте жизни, с которого новорожденный может считаться наделенным правом, охраняемым ЕКПЧ. Комиссия пришла к заключению, что поскольку жизнь плода тесно связана с жиз­нью беременнной женщины, то если утверждать, что плод об­ладает абсолютным правом на жизнь, нужно допустить, что прерывание беременности невозможно, даже в том случае, когда речь идет о жизни будущей матери. В случае если пре­рывание беременности было осуществлено для того, чтобы избежать серьезной угрозы физическому и душевному здо­ровью женщины, то подобные действия должны рассматри­ваться как ограничения, налагаемые на право на жизнь плода, осуществленные для защиты жизни и здоровья женщины. В дополнение к вышесказанному, анализ второго предложения ст. 2 Конвенции 1950 г.: «Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание» предпола­гает, что текст можно отнести к уже родившимся индивидам.

В решении по делу «Во против Франции» Суд повторил, что в подобных случаях переплетаются «разные, порой про­тиворечивые права матери и отца по отношению друг к другу или к нерожденному ребенку». В особом мнении судьи Му- ларони, поддержанном судьей Стражничкой, говорится, что плод имеет право на жизнь в свете современных условий и эво­люционного толкования Конвенции. По мнению судьи Мула- рони, ст. 2 должна толковаться таким образом, чтобы возмож­но было противостоять серьезным опасностям, угрожающим жизни человека; в том числе при генетических манипуляциях или в случае проведения научных исследований, угрожающих человеческому достоинству и идентичности.

По мнению судьи Муларони, новые угрозы человеческой жизни требуют новых правовых концепций для ее защиты, и вполне возможно, что дискуссии о проблемах биоэтики и современной медицины приведут к новому толкованию ст. 2, включая, при определенных обстоятельствах, право на жизнь плода.

Европейский суд по правам человека имел возможность вынести решение относительно правоотношений, возникаю­щих в связи со вспомогательной репродукцией. В деле «Эванс против Соединенного Королевства» впервые был поставлен подобный аспект вопроса. До тех пор вопрос о праве на жизнь эмбриона/плода всегда рассматривался в контексте нормаль­но протекающей беременности. В деле Эванс соблюдение ст. 2 Конвенции оценивалось в ситуации, когда эмбрион находится вне тела заявительницы, что предполагало рассмотрение более сложных правоотношений и интересов участвующих сторон.

Факты по делу Эванс были следующими. Заявительница Натали Эванс вместе со своим партнером г-ном Джонсоном лечились от бесплодия. После трех месяцев лечения паре со­общили, что у г-жи Эванс первичные опухолевые образования в яичниках, что обусловило необходимость их хирургического удаления. Паре была предоставлена возможность извлечения нескольких яйцеклеток перед операцией, чтобы использовать их для оплодотворения in vitro. Процедура была согласована с парой и они были проинформированы о том, что согласие каждого из них может быть отозвано в любое время до им­плантации эмбриона. Г-н Джонсон гарантировал, что он хочет быть отцом своих детей, и пара решила, что сразу же может быть осуществлено оплодотворение с помощью его спермато­зоидов (г-жа Эванс была проинформирована о том, что клини­ка не имеет возможности замораживания неоплодотворенных яйцеклеток, и кроме того, этот метод имеет меньше шансов на успех). Через месяц шесть эмбрионов были успешно созданы и заморожены. Г-жа Эванс перенесла операцию по удалению яичников и была предупреждена выждать два года, прежде чем делать попытки по имплантации эмбрионов в матку.

В то же время, однако, отношения заявительницы с г-ном Джонсоном прекратились, и он уведомил клинику в письмен­ной форме, что созданные и замороженные эмбрионы долж­ны быть уничтожены. Со своей стороны руководство клиники уведомило г-жу Эванс, что клиника обязана выполнить волю г-на Джонсона и эмбрионы будут уничтожены. Г-жа Эванс предъявила перед британским Высоким судом иск с требова­нием обязать г-на Джонсона восстановить свое согласие на со­хранение и использование эмбрионов. Она также утверждала, что эмбрионы находятся под защитой ст. 2 ЕКПЧ, и в то же время ее права были нарушены в соответствии со ст. 8 и ст. 14 Конвенции. Суд вынес временное постановление для сохране­ния эмбрионов до окончания дела, но отклонил просьбу г-жи Эванс. Ее жалоба во второй инстанции в Великобритании так­же была отклонена, и впоследствии она обратилась в Европей­ский суд по правам человека. В решении от 10 апреля 2007 г. Большая палата Страсбургского суда объявила о своем толко­вании ст. 2, ст. 8 и ст.14 Конвенции. В отношении ст. 2 ЕКПЧ Суд отметил, что вопрос о праве жизни плода рассматривался в ряде случаев, касающих абортов в некоторых государствах. В решении по делу «N. против Норвегии»¹² суд постановил, что прерывание 14-недельной беременности не является нару­шением ст. 2 Конвенции, подчеркивая, что при решении по­добных вопросов обязательно учитывать специфику и законо­дательный подход отдельных государств. В этом смысле, если действия национальных органов не выходят за пределы раз­умных границ, нельзя утверждать, что имеет место нарушение ст. 2 ЕКПЧ. Возвращаясь к делу «Эванс против Соединенного Королевства», Большая палата Страсбургского суда отмети­ла, что среди Высоких договаривающихся сторон по Конвен­ции нет общего согласия насчет начального момента права на жизнь. В соответствии с национальным законодательством Со­единенного Королевства трудно заключить, что эмбрион мо­жет иметь самостоятельные права и интересы, которые могли бы быть охраняемы Конвенцией. В любом случае создание и сохранение эмбрионов является проблемой, которая ставит ряд моральных и юридических вопросов, и их решение требу­ет умеренного и сбалансированного подхода.

Неожиданно новый этап в дискуссии о начальном момен­те права на жизнь развился в связи с принятием новой Кон­ституции Венгрии и ее вступлением в силу 1 января 2012 г. Статья II новой венгерской конституции гласит: «Достоинство человека неприкосновенно. Каждый человек имеет право на жизнь и человеческое достоинство; право плода должно быть защищено с момента зачатия». По мнению Венецианской комиссии, обязательства по защите эмбриона/плода могут, при определенных обстоятельствах, вступить в конфликт со ст. 8 Конвенции. Законодательство о прерывании беременно­сти относится к области личной жизни, так как жизнь бере­менной женщины непсредственно связана с развивающимся плодом. Европейский суд, который всегда ищет баланс между личными и общественными интересами, в случае отсутствия стандартов в определенной области предоставляет ответ на во­прос о начале жизни на усмотрение государств с целью учиты- вания конкретных обстоятельств и потребностей собственного населения. В то же время Венецианская комиссия ссылается на преамбулу Конвенции ООН о правах ребенка (принятой ГА ООН 20 ноября 1989 г.), где заявляется, что «ребенок, с учетом его физической и умственной незрелости, нуждается в осо­бой защите и заботе, включая юридическую защиту, как до, так и после его рождения». тем не менее, цитируемый текст вряд ли может рассматриваться как признание абсолютного права на жизнь плода. При подобном толковании ст. 2 ЕКПЧ, распространяемом на плод, аборты должны быть запрещены даже в тех случаях, когда продолжение беременности серьезно угрожает жизни беременной женщины, учитывая, что право на жизнь относится к категории абсолютных прав. В соответ­ствии с толкованием Суда по делу «X против Соединенно­го Королевства» это будет означать придание жизни плода большего значения, чем жизни беременной женщины. Вене­цианская комиссия подчеркивает, что уважение различных, порой противоречивых прав и свобод матери и плода, явля­ется обязательным для государств. В случае если баланс между интересами сторон будет установлен, возможно расширение сферы применения ст. II Венгерской конституции в соответ­ствии со стандартами, установленными Конвенцией. На дан­ный момент не совсем ясно, будет ли венгерский законодатель вносить изменения в законодательство, связанное с абортами, но есть опасения, что ст. II Конституции может быть использо­вана для ограничения или даже для запрета абортов. В связи с вышеуказанными аргументами Венецианская комиссия реко­мендует венгерским властям обратить внимание на практику Страсбургского суда, в том числе и на одно из новейших дел в этой области - «A, B и C против Ирландии».

В заключение можно отметить, что в начале XXI в. про­слеживается тенденция к дифференциации нового поколения прав человека, но в то же время международное сообщество в лице Совета Европы разделяет точку зрения, что определен­ные ограничения все-таки должны существовать. Некоторые государства изменили свое законодательство в пользу разре­шения однополых браков, эвтаназии и др. Специфика про­блем, связанных с правами человека и биоэтикой, состоит в том, что поощрение и дальнейшее развитие определенных областей науки без развития адекватных юридических меха­низмов будет иметь необратимые и трудно предсказуемые по­следствия для всего человечества.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 3 (58) 2013