Среди составляющих большой проблемы преступности несовершеннолетних из поля зрения криминологов совершенно необоснованно выпала преступность, совершаемая школьниками. Предвиденные возражения о том, что эти преступления рассматриваются в общем массиве преступности несовершеннолетних, не могут быть оправданием неисследованности этой проблемы по следующим причинам.
1. Школа представляет собой совершенно уникальное социальное образование со специфическими внутренними общественными отношениями. Это образование замкнуто и построено по принципу касты (от порт. casta – происхождение). Первоначально слово имело значение – «чистая порода» и возникло как объяснение системы построения древнеиндийского общества, которое делилось на несколько каст: брахманы – священнослужители, кшатрии – воины, вайшьи – торговцы, шудры – слуги. Человек от рождения считался принадлежащим к определённой касте, выйти из которой и перейти в другую касту, особенно нижестоящую, он не имел права. Кстати, примечательно, что слово «каста» имеет португальские корни, поскольку многие путешественники отплывали от берегов этой страны, находящейся на краю Атлантического океана в самой западной части Европы. Они открывали новые страны и давали объяснения тому, что там видели, естественно, на своём, в данном случае португальском, языке.
В социальное образование под название школа тяжело внедриться и из него трудно выйти. Там действуют особые правила поведения. Общественные отношения, сложившиеся внутри школьного социального образования, можно классифицировать по трем уровням: а) между учителями; б) между учителями и учениками; в) между учениками. Существуют ещё внешние общественные отношения, например, между учителями и родителями учеников, между школьниками и молодёжными формальными (движение «наши», пионеры, скауты) и неформальными (футбольные болельщики, националисты) объединениями. Их классификация выходит за пределы настоящей статьи. Все эти отношения чрезвычайно любопытны, в том числе с криминологической точки зрения, но нас интересуют, прежде всего, отношениями между учениками. Эти отношения носят длящийся, продолжительный характер, они, как правило, выходят за рамки школы и продолжают существовать за её пределами, влияя на повседневное поведение школьника (причём, и в школе, и в семье, и на улице), формируя, в том числе, поведение человека на долгие годы. Нередко внутри этих отношений складываются отклоняющиеся отношения, которые формируют, в том числе, и отклоняющееся поведение школьника, а может быть, и целой группы школьников.
Слово «школа» происходит от лат. schola и греч. schole и означает «досуг», «занятие в свободные часы», «беседа». Исторически школа восходит к изучению и овладению знаниями по истории, которая, в конечном итоге, определяет общность людей. В школе через беседу в свободное от работы время осуществлялась преемственность основных принципов жизни людей и форм познания мира и окружения, что позже стало называться образованием. В свою очередь образование – это процесс усвоения человеком общего и специализированного социального опыта, знаний и умений, а также общественных норм и ценностей.
Следовательно, школа, являясь фундаментом поступательного развития конкретного общества, одновременно сделалась социальным феноменом, диктующим обществу свои правила и нормы поведения, посредством которого подростки должны постигать опыт предшествующих поколений. Постепенно, но неумолимо первоначальный смысл школы, как сообщества равных по значению собеседников, дарующих друг другу свет знаний, был утрачен (подробнее об этом будет сказано ниже).
2. Сообщество школьников весьма специфично и не может быть полностью приравнено к несовершеннолетним. Традиционно считается, что подростка портит улица, большая часть правонарушений и отклоняющегося поведения происходит именно там, вне школы и семьи. При этом проблемы, которые решаются путём совершения правонарушений на улице, нередко возникают в школе. Нет ничего страшней социального отторжения сверстника в школе – подросток остаётся один на один сам с собой. Ему не может помочь ни семья, ни учителя, поскольку суть возникших проблем не лежит на поверхности, понять её трудно из-за особенностей поведения детей. В редких случаях удаётся не то, чтобы разрешить такое противоречие, но даже узнать о нём. Согласно данным экспертов, в 30 % случаев неудачи в школе являются причиной постоянных конфликтов в семье, 40 % из числа беспризорников, которые оказались на улице, стали такими из-за различных проблем, которые у них возникали со школьниками и школьными учителями. Перед тем как окончательно уйти из дома, они начинали постоянно прогуливать школу.
Сообщество школьников не менее закрыто, чем сообщество учителей, а совершаемые внутри него правонарушения обычно остаются латентными, причиняя серьёзные душевные травмы детям, которые иногда не заживают в течение всей жизни.
3. Школьники совершают много правонарушений, за которые не привлекаются ни к административной ответственности (поскольку возраст административной ответственности согласно ст. 2.3 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) РФ наступает с 16 лет), ни к уголовной ответственности (поскольку возраст уголовной ответственности за наиболее тяжкие преступления наступает, согласно ч. 2 ст. 20 УК РФ, с 14 лет и с 16 лет – за другие преступления согласно ч. 1 ст. 20). Получается, с одной стороны, что школьник, не совершая никаких правонарушений, может, оступившись, сразу попасть под действие уголовного закона, что само по себе странно, и совершенно точно не исправит его, а сделает закоренелым преступником, что, в свою очередь, подтверждается многолетними наблюдениями (среди рецидивистов процент тех, кто был впервые осужден, когда им не было 16 лет, достигает более 90 %), а с другой стороны, многие правонарушения совершаются школьниками до достижения, соответственно, 14 и 16-летнего возраста. Интересно, что в Федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» вообще не установлен минимальный возраст, с которого формально можно считать ребёнка несовершеннолетним. В ст. 1 говорится только о максимальном возрасте – 18 лет. Следовательно, многие правонарушения, о которых становится известно, не получают должного официального реагирования, во-первых, потому, что их стараются, что называется, «замять», чтобы не портить репутацию учебного заведения, а во-вторых, комиссии по делам несовершеннолетних, как правило, не работают со школьниками, предпочитая перепоручать дело о попавшем в их ведение школьнике – самой школе. При этом, как уже говорилось, правонарушениям школьников свойственна высокая латентность. Кстати, о том, что проблема школьного отклоняющегося поведения всерьёз не воспринимается, косвенно свидетельствует тот факт, что в Положении о комиссиях по делам несовершеннолетних среди задач этого единственного государственного органа, призванного предупреждать преступность несовершеннолетних, говорится об организация работы по предупреждению безнадзорности, правонарушений несовершеннолетних, устройстве и охране прав несовершеннолетних, координации усилий государственных органов и общественных организаций по этим вопросам, о рассмотрении дел о правонарушениях несовершеннолетних и осуществлении контроля за условиями содержания и проведением воспитательной работы с несовершеннолетними в исправительных учреждениях и специальных учебно-воспитательных и лечебно-воспитательных учреждениях – и ни слова о школе. К тому же, что тоже весьма примечательно, само Положение утверждено Указом Верховного Совета РСФСР 31 мая 1967 г. и до сих пор считается действующим, хотя изменились не только условия, в которых оно принималось, но и сами общественные отношения, в которых должны действовать комиссии по делам несовершеннолетних.
Исходя из изложенного, получается, что ответственность школьников – явление весьма специфическое, которое не имеет не только какого-либо легального определения, но и с педагогической точки зрения зависит от подходов школьного учителя в каждом конкретном случае (в самом деле, можно ли считать мерой ответственности, например, вызов родителей ученика к директору школы?).
4. Биологический возраст школьника тоже специфичен. На это правильно обращает внимание М.А. Корриро. Он говорит, что исторически уголовная ответственность подростков связана с концепцией общего права о юрисдикции несовершеннолетних. Средний возраст, который суды обосновали как резонный для несения несовершеннолетними ответственности, составлял семь лет. Этим возрастом продолжали руководствоваться, в том числе, религиозные суды. Позже это сложившееся правило подтвердило романское гражданское право, по которому к уголовной ответственности привлекались дети с семилетнего возраста. В то же время для церкви возраст терял значение, когда ребенок мог быть обвинён в смертном грехе. В свою очередь, для общих судов возраст семи лет был возрастом назначения наказания, когда ребенок, как считал суд, мог нести криминальную ответственность за свое поведение.
Судьи делали вывод, что криминальная виновность детерминирована достаточно зрелым и сознательным интеллектом несовершеннолетнего. Там, где было установлено, что в силу незрелости несовершеннолетний не мог точно понимать, что его действия являются хорошими или плохими, что его поведение не было результатом собственного определяющего выбора, человек не мог быть наказан в уголовно-правовом порядке. Трудность в таком индивидуальном деле, как установление правильного возраста, – отправной пункт криминальной ответственности. Общее право презюмирует, что дети между 7 и 14 годами (предполагается, что в 14 лет ребенок достигает возраста половой зрелости) не обладают интеллектуальными способностями понимать и руководить процессом защиты своих прав. Но это предположение можно опровергнуть доказательством, что бывают особенные дети, в том числе и в возрасте до 14 лет, которые действительно понимают сущность и последствия своих поступков. Процесс установления уровня достаточной взрослости подростка сложен. Обычно суд докапывается до вменяемости правонарушителя и на этом останавливается. Но обладал ли преступник разумом в момент совершения правонарушения? При этом факторы, имеющие для ребенка решающее значение и заключающиеся в действительном умысле совершённого правонарушения, в том, насколько это правонарушение было обдумано заранее, не связано ли это с проблемой детской лжи, покрывающей проступок или скрытые плоды преступления, – все эти вопросы обычно остаются без внимания.
Между тем, отечественными исследователями доказано, что возраст 7–9 классов (т. е. 14–16 лет) является наиболее сензитивным (от лат. sensitivus — чувство, ощущение) для восприятия отрицательных воздействий. Именно на этот возраст приходится отсутствие психологического иммунитета. Поэтому так легко подростка сбить с истинного пути и вовлечь в антисоциальную и даже противоправную деятельность. Например, доказано, что правонарушитель или наркоман вовлекает в антисоциальную деятельность от 5 до 10 подростков, входящих в зону риска.
5. Правонарушения и преступления, совершаемые в школьной среде, практически не изучаются. Причины этого ясны: а) нет социального заказа общества на такие исследования; б) школа считается оплотом стабильности и любые покушения на неё вызывают отторжение (можно назвать это известным эффектом страуса); в) у постороннего исследователя нет и не может быть доступа к социальному сообществу школьников, данные о процессах, происходящих там, могут быть получены только на основе информации, которую предоставит кто-то из школьников или на основе собственной или иной ретроспективной информации исследователя, которая будет отличаться субъективизмом, впрочем, как и данные действующего школьника; г) в стране, где официальный уровень преступности ниже, чем в Швеции, но при этом невозможно оставить детей без присмотра во дворе ни на секунду, не опасаясь за их безопасность, где число совершённых правонарушений (не преступлений) не поддаётся сколько-нибудь серьёзному учёту, в стране, где столько проблем с официальной уголовной статистикой, которая, даже по словам Д.А. Медведева, когда он занимал должность Президента страны, является «брехнёй», невозможно даже в ближайшем приближении начать рассматривать школьные правонарушения; д) общество находится в состоянии иллюзии и самообмана, совершенно не представляя, с какой преступностью оно имеет дело. И это далеко не местная особенность и проблема России.
Например, британский криминолог С. Уолклейт справедливо говорит, что газеты часто дают в своих заголовках истории о страшных насильственных атаках на пожилых людей, особенно на пожилых женщин. Такие вещи, утверждает она, конечно, случаются, но более часто правонарушители совершают насильственные действия и соответственно более часто пострадавшими, особенно от краж, грабежей и актов насилия, становятся молодые люди, а среди них подростки более часто, чем немолодые мужчины. Вопреки этому все продолжают считать, что старики от правонарушений страдают чаще.
Расхождения о месте и роли преступности, её влиянии на общество, а также представления людей о том, какие преступления наиболее распространены, настолько велики, что в это оказываются втянутыми и сотрудники правоохранительных органов. В свою очередь сотрудники правоохранительных органов сосредоточены на традиционных преступлениях и не обращают до поры до времени внимания на то, что структура преступности изменилась и вокруг них совершаются новые по форме противоправные деяния. Именно поэтому каждый новый вид преступления, например, массовые кражи регистрационных автомобильных номерных знаков, для них оказывается неожиданным.
6. Школа является потенциальным, но совершенно невостребованным государственным и общественным институтом, который может быть направлен на профилактическое воздействие в будущем. Строгая иерархия школьной образовательной структуры, вертикаль подчинения, начиная с министерства образования и науки, до учебных округов и директоров школ, сохранившаяся со времён Советского Союза, при удачном, умелом и точечном управлении, может обеспечить реализацию многих полезных профилактических программ, направленных не только на искоренение отклоняющегося поведения школьников, но и на программное позитивное будущее, которое находится в прямом и переносном смысле слова в руках сегодняшних школьников. Опыт специальных учебных заведений, опыт А.С. Макаренко наглядно даёт нам представление о том, каким потенциалом мы располагаем, если не умудримся его не разорить. Среди воспитанников специальных учебных школ для беспризорников значатся такие имена, как писатели Леонид Пантелеев, Иван Ефремов, академики Леонид Андреевич Арцимович и Гельди Оразович Чарыев.
А.Я. Соколов правильно говорит, что массовая (обратим особое внимание на слово «массовая», поскольку в нём заключается то неоспоримое преимущество, которого нет в странах с преобладанием частных общеобразовательных школ) российская школа, являясь наиболее организованным звеном влияния государства на сознание и поведение юных граждан, в состоянии реализовать в масштабах страны специфические воспитательно-образовательные программы. Школа в состоянии обеспечивать постоянный контроль за положением ребёнка, своевременно выявлять, в том числе, и признаки неблагополучия в семье. Школа может реализовать специфический алгоритм индивидуальных профилактических воздействий, который не в состоянии осуществить ни один другой институт государства или общества. На принципах научности, доступности и привлекательности для детей школа может помочь сформировать у них мотивы к самоопределению и самоорганизации. Наконец, школа может систематизировать все государственные и общественные службы, призванные осуществлять профилактику социальных отклонений среди подростков, наполнить их усилия педагогическим содержанием. При этом опыт ряда зарубежных государств, в разные годы вводивших государственные программы педагогической профилактики (среди них, например, Германия и Франция) свидетельствует о том, что они добивались снижения уровня правонарушений и социальных отклонений среди подростков на 30–40 % в ближайшие 3–5 лет.
7. Школьник как человек, постигающий совместно с учителем азы знаний и находящий в общих дискуссиях свет в конце тоннеля, приводящий к истине, давно утратил своё первоначальное значение. Школьник сегодня – это подросток, бестолково зазубривающий данные ему учителем задания и считающийся хорошим, если он эти автоматически заученные знания в точном соответствии с тем, как они ему были даны, воспроизводит. И если раньше понимание школы и, соответственно, школьника связывалось с совместным постижением истины, как говорилось выше, им и учителем, то сегодня слово «школьник» часто употребляют, когда хотят подчеркнуть, что человек слабо разбирается в поставленной перед ним задаче, – «мыслишь, как школьник». «Сократ мне друг, но истина дороже», – говорил Платон, обращаясь, между прочим, к своему учителю. А немного позже Аристотель произнёс уже применительно к своему учителю Платону: «Хотя Платон мне дорог, но священный долг повелевает отдать предпочтение истине».
Школьник сегодня – практически бесправный человек, который, к тому же, находится в состоянии формирования личности. При этом личность, вопреки тому, что совершеннолетие согласно законодательству наступает с 18 лет, окончательно складывается только к 21–22 годам, и это давно установленный медицинский факт. Отнюдь не случайно российские законодатели вновь заговорили об ограничении продажи алкогольных напитков лицам, моложе 21 года.
Весьма примечательно, что ни в одном законодательном акте нет определения школьника: ни в Законе РФ «Об образовании», ни в более позднем в Федеральном законе «О высшем и послевузовском образовании». Нет легального понятия школьника и в новом Федеральном законе «Об образовании», который вступит в силу с 1 сентября 2013 г.
В то же время, и это тоже показательно, о школьниках говорится в КоАП РФ. В ст. 19.30 (Нарушение требований к ведению образовательной деятельности и организации образовательного процесса) в ч. 4 сказано: «Умышленное искажение результатов государственной (итоговой) аттестации и предусмотренных законодательством Российской Федерации в области образования олимпиад школьников, а равно нарушение установленного законодательством Российской Федерации в области образования порядка проведения государственной (итоговой) аттестации – влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц – от двадцати тысяч до сорока тысяч рублей; на юридических лиц – от пятидесяти тысяч до двухсот тысяч рублей».
То есть понятие «школьник» употребляется применительно к репрессивным мерам со стороны государства, хотя, разумеется, эти репрессии направлены не против самого школьника.
Таким образом, уникальный социальный статус человека в школьной форме у нас никак не определён. И это весьма примечательно и показательно, особенно учитывая, что в новом законе «Об образовании» детально регламентируются многие, с нашей точки зрения, частные моменты. Например, в ст. 27 структура образовательной организации расписана наиподробнейшим образом: образовательная организация может иметь в своей структуре различные структурные подразделения, обеспечивающие осуществление образовательной деятельности с учетом уровня, вида и направленности реализуемых образовательных программ, формы обучения и режима пребывания обучающихся (филиалы, представительства, отделения, факультеты, институты, центры, кафедры, подготовительные отделения и курсы, научно-исследовательские, методические и учебно-методические подразделения, лаборатории, конструкторские бюро, учебные и учебно-производственные мастерские, клиники, учебно-опытные хозяйства, учебные полигоны, учебные базы практики, учебно-демонстрационные центры, учебные театры, выставочные залы, учебные цирковые манежи, учебные танцевальные и оперные студии, учебные концертные залы, художественно-творческие мастерские, библиотеки, музеи, спортивные клубы, студенческие спортивные клубы, школьные спортивные клубы, общежития, интернаты, психологические и социально-педагогические службы, обеспечивающие социальную адаптацию и реабилитацию нуждающихся в ней обучающихся, и иные предусмотренные локальными нормативными актами образовательной организации структурные подразделения).
8. Школа переживает глубочайший социальный, духовный, интеллектуальный и организационный кризис. При этом начального общего образования сегодня в России не имеют около 37 тыс. детей. Более 22,5 тыс. детей – просто неграмотные. Из проведённых социальных исследований выяснилось, например, с чем школьники обращаются к Богу: «Почему ты людям всё прощаешь, а учителям – нет». Налицо падение авторитета учителя и школы, какого не было с момента её основания. Учитель – прежде всего человек, который заботится о детях. Во время Великой Отечественной войны учительница без тени сомнения отдавала детям положенный ей витамин «С», чтобы у них не было цинги, сама при этом страдая от голода. И это не рассматривалось ею как подвиг, это было естественное поведение учителя.
От просвещённости директора зависит детская мораль. За последние пять лет 14 123 ребёнка покончили с собой. Среди установленных причин детского суицида следующие: а) родители пьют; б) ближайшее окружение постоянно ругается между собой и с детьми, которых беспричинно унижают; в) знание и умение жить отсутствует. А о скольких причинах мы не знаем? Достичь желаемых жизненных целей, которые можно определить одним словосочетанием – жизненный успех – они, при таких исходных данных, полученных по факту рождения, не в состоянии. Но влачить такую жизнь как окружающие, бедную и беспросветную, они считают, им незачем.
Таким образом, изучение преступности школьников представляется чрезвычайно важным и актуальным делом. Более того, полагаем, что не проводившиеся до настоящего времени подобные исследования серьёзным образом дискриминировали в целом современное понимание преступности подростков или, как более привычно звучит, преступности несовершеннолетних. Незнание особенностей преступности школьников неизбежно приведет (на самом деле полагаем, что уже приводит) к принятию необоснованных и неправильных решений не только по предупреждению преступности несовершеннолетних, но и решений, в целом связанных со школьниками. Например, из-за этого недостаточно эффективен Федеральный закон «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений». Тот же Федеральный закон «Об образовании» вряд ли будет выполнять своё предназначение без учёта негативных процессов, происходящих среди школьников.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 2 (57) 2013
