Некоторые проблемы определения правового статуса комбатантов

МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО Имангулова Г. Р. В статье рассматриваются вопросы определения статуса комбатантов в период вооруженных конфликтов и выделения единой категории «законного участника вооруженного конфликта». Данные вопросы четко не определены в международном законодательстве в связи с чем возникает проблема определения ответственности государств за деятельность комбатантов в период вооруженного конфликта.

При определении правового статуса участников воору­женных конфликтов прежде всего необходимо отметить, что в настоящее время недостаточное внимание уделяется теоре­тическому обоснованию многих доктринальных положений. Так, давая определение самому понятию «правовой статус участников вооруженных конфликтов», многие исследовате­ли отмечают, что эта категория включает в себя объем прав и обязанностей участников военных действий. Полагаем, что в указанном случае необоснованно не рассматривается вопрос об ответственности таких участников, основанной на нормах международного права. Это связано, прежде всего, с тем, что для различных участников международных вооруженных кон­фликтов нормы ответственности носят обязательный и диф­ференцированный характер. Таким образом, полагаем более обоснованным считать, что правовой статус законных участни­ков вооруженных конфликтов представляет собой комплекс их прав и обязанностей, а также ответственность, которая на­ступает в случае нарушения ими норм международного гу­манитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов.

В соответствии с действующими нормами международного права участниками войны является не все население воюющих государств, а только вполне определенная его часть — законные участники войны, действиям которых придается государствен­ный, а не частный характер, и на которых распространяются все без исключения законы и обычаи войны.

Основные источники международного права, определяю­щие правовой статус законных участников вооруженных кон­фликтов,— это прежде всего Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., Женевские конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 г., Дополнительный протокол I к ним 1977 г. и иные нормативные документы.

Современное международное гуманитарное право делит всех участников военных действий в период международных вооруженных конфликтов на сражающихся (комбатантов) и несражающихся (некомбатантов). В основе такого деления лежит причастность указанных лиц к процессу ведения во­енных действий. Комбатанты являются непосредственными участниками вооруженных конфликтов, относясь, как пра­вило, к регулярным вооруженным силам. История развития права вооруженных конфликтов свидетельствует о постоян­ном расширении круга лиц, относящихся к комбатантам. При этом хотелось бы отметить, что IV Гаагская конвенция 1907 г. не содержит термины «комбатант» и «некомбатант», а делит вооруженные силы воюющих сторон на «сражающихся» и «не­сражающихся». Именно неопределенность в терминах, а также постоянно расширяющийся список лиц «воюющих», оправ­дывают необходимость установления правового статуса всех участников вооруженных конфликтов.

В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. к пер­вым относятся: личный состав регулярных вооруженных сил; ополчение; добровольческие отряды, входящие в состав ре­гулярных вооруженных сил; личный состав организованных движений сопротивления и партизан (при этом они должны отвечать следующим четырем условиям: иметь во главе лицо, ответственное за поведение своих подчиненных, носить отли­чительный знак, открыто носить оружие, соблюдать законы и обычаи ведения войны). В п. 1 ст. 43 Первого Дополнитель­ного протокола дается развернутое определение комбатантов. К ним относятся «...все организованные вооруженные силы, группы и подразделения, находящиеся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правитель­ством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисципли­нарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблю­дение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов».

Поскольку Первый Дополнительный протокол признал статус участников «освободительных войн», то, следовательно, его правила, относящиеся к «воюющим» и «военнопленным», становятся общими и для участников освободительных войн. Из содержания ст. 44 Протокола вытекает, что любой комба­тант, попадающий во власть противной стороны, является во­еннопленным. Все комбатанты обязаны иметь отличительные знаки. Если характер военного действия таков, что комбатант не может отличать себя от гражданского населения, то он со­храняет статус комбатанта лишь при условии открытого но­шения оружия во время военного столкновения или когда он находится на виду у противника (п. 3 а, 4 в).

Новизной определения комбатантов, данного Протоколом, является то, что оно распространяется и на участников парти­занских движений.

Партизанская война была признана международным правом как одна из правомерных форм борьбы народных масс на территориях, контролируемых неприятелем, спо­собами, отличными от военных действий регулярных войск. По смыслу п. 1 ст. 43 участники такой борьбы являются закон­ными комбатантами, если они входят в состав организованной группы, имеющей единое командование и внутреннюю дис­циплинарную систему, обеспечивающую соблюдение норм гуманитарного права.

Но в данном случае возникает проблема отграничения партизан и бойцов национально-освободительного движения от террористических групп. При этом следует отметить, что террористов, которые ведут террористические действия во вре­мя вооруженного конфликта, нельзя признавать даже в каче­стве незаконного участника вооруженного конфликта, так как изначально цель их участия — не ведение военных действий, а подрыв целостности и стабильности государства. То есть их нужно рассматривать только с точки зрения уголовного права, как преступников, не имеющих отношения к военным пре­ступлениям.

На наш взгляд, статус террористических организаций очень близок к статусу наемников, поскольку они принимают уча­стие в военных действиях, руководствуясь главным образом стремлением к наживе. Мотивы их поведения в корне противо­речат принципам и нормам международного гуманитарного права. Полагаем вполне обоснованным применять к участни­кам террористических организаций правовой статус наемника и отнести данную категорию к преступникам.

Но от наемников необходимо отличать добровольцев, ко­торые входят в личный состав вооруженных сил одной из во­юющих сторон и изъявили желание принимать участие в бо­евых действиях на стороне народа иностранного государства, борющегося за свободу и независимость. Отличительными признаками наемников от добровольцев являются их вербовка, обучение и финансирование.

Обеспечение безопасности государства является основной необходимостью. И в связи с этим многие государства для обеспечения своей безопасности или безопасности крупных коммерческих организаций прибегают к помощи частных во­енных компаний, которые очень часто выступают в качестве внешнеполитического инструмента государств. В отсутствие правового регулирования деятельности данных компаний вста­ет вопрос об определении правового статуса частных военных компаний и их сотрудников.

Частная военная компания — это юридическое лицо. Если нанимателем является государство, то возникает пересечение норм внутреннего, международного публичного и междуна­родного частного права.

С одной стороны, частные военные компании можно от­нести к сфере международного частного права, но их деятель­ность связана с поддержанием мира и безопасности, что от­носится к сфере международного публичного права. То есть возникает пересечение национальной юрисдикции с нормами международного публичного права.

Получается, что частные военные компании не являются субъектом международного права, но принимают непосред­ственное участие в процессе поддержания мира и безопас­ности. Усугубляется положение частных военных компаний тем, что, находясь в неспокойных регионах, они могут быть вовлечены в вооруженный конфликт. И здесь встает вопрос определения правового статуса сотрудников частных военных компаний: отнести их к статусу комбатанта или наемника.

С одной стороны, сотрудники частных военных компаний фактически выполняют свою работу в пользу государства, кото­рое их наняло, с другой стороны, данные лица не входят в спи­сочный состав регулярных вооруженных сил государства, соот­ветственно, не могут быть приравнены к статусу комбатанта.

К статусу добровольца данную категорию лиц также не представляется возможным отнести, т.к. добровольцы уча­ствуют в вооруженном конфликте исходя из личных убежде­ний. Сотрудники же частных военных компаний выполняют обязанности в пользу государства на коммерческой основе.

Особенность правового положения сотрудников частных во­енных компаний заключается в том, что наемниками их можно считать только тогда, когда они непосредственно участвуют в конфликте. Однако в ситуации действующего конфликта по­рой весьма затруднительно отделить участие таких лиц от не­участия. Соответственно, нет возможности привлечь к ответ­ственности государство за нарушение норм международного гуманитарного права сотрудниками частных военных компа­ний, в отличие от деятельности классического комбатанта.

Поскольку комбатанты имеют право непосредственного участия в военных действиях против неприятеля с оружием в руках, за ними признается право применять военное на­силие, но и к ним самим можно применять насилие вплоть до физического уничтожения. Отсюда вытекает, что комба­тант не только субъект, но и объект военных действий против­ника. Он перестает быть объектом прямых военных действий другой противоборствующей стороны в случае ранения, попа­дания в плен, перевода для работы в тыл или окончания воен­ных действий. Однако комбатантам предоставлены не только права по осуществлению военных операций, но Дополни­тельным протоколом на них накладываются определенные обязанности.

Обязанности комбатантов базируются на общем прин­ципе международного гуманитарного права, касающегося ограничения выбора средств и методов ведения военных дей­ствий.

В то же время отсутствие в международных документах четких определений, касающихся законных участников воору­женных конфликтов, вызвали в научной литературе широкий разброс мнений по этому вопросу. Особенно это касается некомбатантов. Некомбатанты, в отличие от комбатантов, будучи в составе вооруженных сил воюющих государств, не имеют права участвовать непосредственно в ведении во­енных действий. Их деятельность направлена на обеспечение физического и духовного состояния личного состава воору­женных сил, а также, с учетом деятельности военных судей и прокурорско-следственных работников (государственных служащих), на укрепление законности и правопорядка в во­йсках (силах). Личное оружие они вправе применять только в целях самообороны. Режим военного плена на некомбатан­тов не распространяется. Однако, в случае участия некомаба- тантов в военных действиях, они могут рассматриваться как комбатанты. Деятельность этой категории лиц не урегули­рована нормами международного права, что представляется еще одной проблемой. И. И. Котляровым было предложе­но распространить на указанных лиц «...правовой режим некомбатантов». Именно этими причинами, на наш взгляд, вызвана необходимость четкого разграничения понятий ком­батантов и некомбатантов и выделения единой категории «за­конного участника вооруженного конфликта». Данная необхо­димость вызвана прежде всего тем, что одной из самых острых проблем является вопрос разграничения ответственности между комбатантами и некомбатантами. Если первые несут ответственность перед военным трибуналом, то для вторых ответственность предусмотрена судом общей юрисдикции.

Также, на наш взгляд, необходимо четко определить право­вой статус частных военных компаний и ввести их деятельность в рамки правового поля.

Международное гуманитарное право

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 12 (79) 2014