Наиболее важным стал вопрос о юридических моделях забора органов и тканей человека для трансплантации.

На 63-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения в мае 2010 г., согласно руководящим принципам ВОЗ по транс­плантации человеческих клеток, тканей и органов, установи­лись юридические модели забора органов, тканей и клеток:

1)     презумпция несогласия (opting in), согласно которой забор трансплантатов допускается лишь в случае, если доно­ром при жизни было высказано согласие на подобное изъятие (в противном случае такое согласие может быть дано род­ственниками умершего);

2)     презумпция согласия (opting (or contracting) out), в со­ответствии с которой забор донорского материала разрешен в случае, если лицом при жизни не было высказано возражение против изъятия.

Вопросы, возникающие по поводу трансплантации орга­нов и тканей человека, регулируются Законом РФ от 22 дека­бря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тка­ней человека». Принятие данного закона стало значительным для трансплантологии России и в определении роли правовых механизмов в регламентации трансплантации органов и тка­ней. На основании и в соответствии с требованиями законода­тельных актов по вопросам трансплантации органов и тканей профильным министерством были изданы соответствующие приказы, инструкции и другие подзаконные акты, которые призваны детализировать реализацию на практике положе­ний законов.

В ст. 8 Закона о трансплантации закреплен принцип пре­зумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей у трупа.

В данной статье сказано, что изъятие органов и (или) тка­ней у трупа не допускается, если учреждение здравоохра­нения на момент изъятия по­ставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту.

Однако ст. 5 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» гласит: «волеизъявле­ние лица о достойном отношении к его телу после смерти пред­ставляет собой пожелание, которое выражается в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме: о согласии или несогласии быть подвергнутым патологоанатомическому вскрытию; о согласии или несогласии на изъятие органов и (или) тканей из его тела; быть погребенным на том или ином месте, по тем или иным обычаям или традициям, рядом с теми или ины­ми ранее умершими; быть подвергнутым кремации; о доверии исполнить свое волеизъявление тому или иному лицу».

Полагаем, что в данном случае существует правовая коллизия двух нормативно правовых актов, так как в Федеральном законе «О погребении и похоронном деле» просматривается презумпция несогласия. Данное расхождение способствует с одной стороны тому, что в учреждениях, которые занимаются забором транс­плантатов в целях пересадки, не существует единого мнения в от­ношении правомерности изъятия органов и тканей, которые при­надлежат умершим людям, презумпция согласия, закрепленная Законом о трансплантации, а с другой, презумпция несогласия, установленная Законом о погребении. Соответственно в связи с противоречиями данных нормативно правовых актов, единствен­ным решением данной проблемы является мнение руководителя учреждения, в котором осуществляется забор органов и тканей.

Ни в науке, ни в практике проблема презумпции согласия на трансплантацию органов не находит однозначного решения.

Так же ведутся многочисленные дискуссии по поводу за­крепления на законодательном уровне презумпции несогла­сия на изъятие органов после смерти человека не оставившего завещания, так как сам человек имеет право распорядиться своим телом и органами, как при жизни, так и после смерти.

Органы, ткани и клетки умершего признаются объектами гражданских прав в результате изъятия их из тела умершего, при наличии его прижизненного волеизъявления, и, относятся они к категории вещей, ограниченных в обороте. В данном случае мы можем предположить, что они должны входить в наследственную массу умершего и переходить по наследству. Однако в законе сле­дует отметить, что данные объекты обладают специальным стату­сом и не могут переходить по наследству, так как не относятся к нематериальным благам. Необходимо отметить, что закон о по­гребении наделяет родственников или иных лиц, взявших на себя погребение умершего определять правовой режим тела умерше­го. Вторжение в сферу нематериальных благ после смерти челове­ка, не оставившего завещания, позволить нельзя.

Однако если признать за родственниками право собствен­ности на тело, то только в таком случае, возможно, спрашивать согласия родственников на трансплантацию и другие манипу­ляции с телом и органами умершего. Исключение будет состав­лять категория умерших лиц, чью личность так и не получилось установить. В данном случае согласия на трансплантацию ор­ганов или тканей трупа спрашивать будет не у кого. Поэтому если органы и ткани умершего лица будут в пригодном для трансплантации состоянии, то их можно изъять и без согласия гражданина.

Стоит отметить отсутствие правового механизма реали­зации гражданами права отказаться от изъятия у них и (или) их родственников органов и (или) тканей. Фактически право на отказ от изъятия у человека органов и (или) тканей, которое закреплено на конституционном и законодательном уровнях, в настоящее время не может быть реализовано.

Авторы юридической литературы выделяют определен­ный перечень причин, которыми можно объяснить данное по­ложение вещей. Во-первых, в Российской Федерации все еще не определен порядок выражения и закрепления (фиксации) прижизненного волеизъявления гражданина, выражающего его несогласие на изъятие у него органов и (или) тканей по­сле его смерти. Во-вторых, на федеральном уровне отсутствует уполномоченный государственный орган, который смог бы осуществлять единый порядок учета мнений граждан России на изъятие у них или же их родственников органов и (или) тка­ней после их смерти.

Такие авторы, как В. Б. Евдокимов и Т. А. Тухватуллин вы­сказывают свою точку зрения о том, что для реализации за­крепленного на конституционном и законодательном уровнях права на выражение волеизъявления на согласие или отказ от посмертного донорства на федеральном уровне, к примеру, на уровне Минздрава РФ, необходимо создать и обеспечить ведение единого общероссийского государственного реестра волеизъявлений граждан РФ, которые высказались по поводу изъятия у них органов и (или) тканей.

Полагаем, что следует согласиться с данной точкой зре­ния автора, поскольку создание такого реестра вполне спо­собно решить проблему учета волеизъявления гражданина на изъятие его органов и (или) тканей в целях трансплантации.

Еще одним из наиболее важных моментов является закон, который должен установить презумпцию права государственной собственности на тело и органы умершего человека, не оставив­шего завещания. Отметим, что единственным субъектом, опре­деляющим оборотоспособность исследуемых объектов, является государство, и именно это должно быть закреплено в законе. Оборотоспособность таких субъектов должна осуществляется с учетом обычая как источника права и с учетом административ­но-правового статуса гражданина, а именно гражданином какого государства он является. Исходя из этого, к его телу и органам по­сле смерти должны применяться нормы, регулирующие право­вой статус тела страны умершего.

Еще одной из самых важных проблем современной транс­плантологии является полная нехватка донорских органов и тканей человека. Согласно данным Министерства здравоох­ранения и социальных служб, в США ежегодно около 123000 человек ожидают своей очереди на операцию по транспланта­ции, 22 из них не доживают до этого момента, в среднем каж­дый день 79 человек получают необходимый им орган.

Отметим, что в медицине на сегодняшний день неоднознач­ной процедурой является ксенотрансплантация. В связи с ней неизбежно встают как этические, так и научные проблемы. Ксе- нотрансплантация представляет собой пересадку либо инфузию в организм человека-реципиента клеток, тканей или органов жи­вотных, птиц, рыб, земноводных в целях лечения, профилактики, диагностики заболеваний. Значимость этого вида транспланта­ции заключается в почти неограниченном количестве донорского материала и возможности получения органов любого размера.

Основные трудности заключаются в том, что:

невозможно обеспечить адекватное функционирование трансплантата. Органы животного не могут иметь необходи­мого запаса прочности и долговечности, чтобы поддерживать функции человеческого органа, и физиология животных от­лична от физиологии человека.

происходит отторжение чужеродного материала. Даже если острое отторжение преодолено путем генетической мо­дификации или созданием барьера, развитие клеточного или хронического отторжения все еще приводит к неудачам.

В России ксенотрансплантация упоминается в распоря­жении Правительства РФ от 3 декабря 2012 г. № 2237-р «Об ут­верждении Программы фундаментальных научных исследова­ний государственных академий наук на 2013 - 2020 гг.». Также она содержится в проекте распоряжения Правительства РФ «О программе фундаментальных научных исследований госу­дарственных академий наук на 2013 - 2020 годы».

В ст. 4 Федерального закона от 12 апреля 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» раскрывается дефиниция лекарственных средств: это вещества или их комбинации, всту­пающие в контакт с организмом человека или животного, про­никающие в органы, ткани организма человека или животного, применяемые для профилактики, диагностики (за исключением веществ или их комбинаций, не контактирующих с организмом человека или животного), лечения заболевания, реабилитации, для сохранения, предотвращения или прерывания беременно­сти и полученные из крови, плазмы крови, из органов, тканей организма человека или животного, растений, минералов мето­дами синтеза или с применением биологических технологий.

Следовательно, Закон прямо предусматривает, что для изготовления лекарственных средств могут использоваться кровь, плазма крови, органы, ткани организма животного. К примеру, для создания вакцины против дифтерии использу­ется кровь лошади, клетки поджелудочной железы свиньи ис­пользуют для лечения сахарного диабета первого типа.

Ни в каких других нормативных правовых актах ксено- трансплантация больше не упоминается.

Исследования ученых привели к тому, что на сегодняш­ний день существует необходимость в правовой регламента­ции ксенотрансплантации. Пересадка человеку органов, тка­ней, клеток животных, птиц, рыб, земноводных сегодня стала реальностью, и поэтому законодатель не должен исключать из правового поля данную сферу.

Вследствие этого стремительное развитие трансплантоло­гии в России и изменения российского законодательства в обла­сти здравоохранения наглядно демонстрируют, что на данный момент существует огромная необходимость формирования нового правового ландшафта в данной области. Это сложная задача, которую совместными усилиями должны решать спе­циалисты в области медицины, биологии, биоэтики и права.

ЧЕРТОВА Анастасия Анатольевна
магистрант, ассистент кафедры теории государства и права Института сферы обслуживания и предпринимательства (филиала) Донского государственного технического университета в г. Шахты

КОСТАНЯН Наира Айковна
магистрант Института сферы обслуживания и предпринимательства (филиала) Донского государственного технического университета в г. Шахты