аспирант кафедры теории и истории государства и права Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского
Несмотря на то, что власть суверена сегодня скорее декоративна, чем функциональна, она очень важна для сплочения нации и для поддержания национального духа. За годы своего правления монарх становится частью повседневной жизни британцев. 22 июня, день коронации королевы Виктории, был объявлен государственным праздником (Bank Holiday). Газета «Daily Mail» писала, что, хотя для многих подданных монархия представляется символической, Виктория, промелькнувшая в проезжавшей карете, была для них самой важной персоной в мире. Юбилейные торжества Елизаветы П в 2002 году — огромные скопления народа, многочисленные публикации в прессе, разнообразные сувениры — тарелки, майки, кепки, открытки, кружки, пачки чая - все это с золотой короной, цифрой 50 и портретом королевы — в очередной раз подтвердили, что ее подданные не намерены менять существующее государственное устройство. Такая жизнеспособность британской монархии обусловлена особенностями исторического, социокультурного, политического развития Англии, своеобразием национального характера и менталитета островных жителей, которым присуща самобытная логика мышления.
Социально-исторический фактор в немалой степени дает объяснение феномену устойчивости британской монархии. Отличительной чертой английской ментальности является глубокое уважение, с которым англичане относятся к своей истории.
Ее величество королева Виктория, вступившая на трон в 1837 году, будучи воспитанной в уверенности, что монарх обладает неограниченной властью, отрицательно относилась к конституционной республике, которая во многом разрушила власть суверена и ограничила его влияние. Тем не менее, как и Елизавета I, Виктория стремилась поддержать согласие с парламентом без использования рычагов диктаторской власти.
Таким образом, сохранению британской монархической традиции благоприятствует политический фактор — устройство государственной системы Британии. Как отмечает Британский историк В. Богданор, что при демократической системе управления имеются две важные должности - главы правительства и главы государства. В США, например, эти посты заняты одной личностью — президентом, который представляет одну партию и следовательно, только часть населения. Объективно такая фигура не может объединять общество. Неслучайно символом американской нации является конституция. В Британии же функции главы правительства и главы государства разделены между премьер-министром и монархом, при этом суверен выступает как политически нейтральное лицо, представляющее государство и нацию в целом. «Можно предположить, — пишет В. Богданор,
— что для государства лучше иметь определенную личность как фокус национальной идентичности, чем конституцию или историческую традицию, так как для граждан легче понять значение символа и проявлять преданность реальному человеку, чем концепции». Нейтралитет суверена нельзя назвать абсолютным.
Как утверждает В. Баджота, королевская власть, возвышающаяся над партиями, способна нивелировать политическую борьбу и быть охранительным департаментом внутренней стабильности7. Развивая эту идею В. Баджота, лейбористский социолог Г. Дж. Ласки утверждал, что вмешательство королевской персоны в политику в качестве третьей силы, стоящей над партиями, вполне обоснованно в чрезвычайных обстоятельствах и может рассматриваться как проявление резервной власти, которая использовалась в период политических кризисов и может потребоваться при каких-либо непредвиденных обстоятельствах, так как, в соответствии с коронационной клятвой, монарх — традиционный гарант конституции. Ситуации, когда посредничество короля было необходимо, были связаны с кризисами, затронувшими конституционные основы страны. Историки политической системы Великобритании выделяют два таких кризиса: в 1909-1911 и 1912-1914 гг. Первый был вызван реформированием палаты лордов, второй
- предоставлением самоуправления Ирландии. Правивший тогда Георг VI соблюдал лояльность и выступал посредником между консерваторами и либералами. Кроме того, суверен играет важную конституционную роль при возникновении проблемы так называемого «висячего парламента», когда ни одна из правящих партий не имеет парламентского большинства, как это было в 1910-1914, в 1923-1924 гг. и в 1931г. В подобных ситуациях суверен выступает либо инициатором переговорного процесса, либо организатором консультаций среди партийных элит. Например, королева Елизавета П выступала в качестве арбитра в период внутрипартийных кризисов, коснувшихся консерваторов в 1957 и 1963 гг.
Помимо вышеупомянутых внутригосударственных функций монарх обладает еще одной важной прерогативой — он символизирует стабильность, целостность и величие государства. С «Акта о королевском титуле» 1876 г. (Royal Titles Act), провозгласившего королеву Викторию императрицей Индии, корона стала эмблемой империи, а для граждан страны олицетворяла величие их родины.
Британия является самой матриархальной страной в мире. В большинстве художественных произведений, написанных английскими авторами, присутствует независимый, мятежный, иногда даже строптивый нрав английской женщины. В ХШ веке Д. Чосер заявлял женщинам о необходимости править мужчинами в своих «Кентерберийских рассказах»: «Бояться мужа — глупого глупей: будь он в кольчужные закован звенья, Стрелами острыми своих речей Пронзишь ты и стальное облаченье», а также давал совет «на благо всем хватать бразды правленья»
Стоит также отметить, что дух независимости и протеста проявляется и в характере героини известного романа Шарлотты Бронте «Джен Эйр». Джен Эйр - довольно смелая по характеру девушка, ведущая тяжелую борьбу за свое человеческое достоинство и существование и протестующая против всякого угнетения: «Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — иначе и быть не может— притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас!».
Феномен английской женщины проявляется, в частности, в литературном творчестве. Если имена немецких, итальянских, российских писательниц знакомы сегодня, порой, только спе- циалистам-литературоведам, а из французских авторов-жен- щин всемирно известна одна Жорж Санд, то Англия породила целую плеяду читаемых во всем мире писательниц (Джейн Остин, Шарлотта Бронте и ее сестры, Мэри Шелли, Элизабет Гаскел, Вирджиния Вульф, Айрис Мердок, в наше время — автор детского бестселлера о Гарри Потере Дж. К. Роллинг).
Не менее активны британки и в политике — именно британские женщины были в числе инициаторов распространения феминизма, начавшегося с движения суфражисток во второй половине девятнадцатого — начале двадцатого вв. в Великобритании, США, Германии и некоторых других странах. Радикальная тактика обструкций, включающая шумные манифестации, наиболее активно применялась именно английскими суфражистками. Весомую роль в английской политике оставила Маргарет Тэтчер, которая, хоть и не являлась королевой, все-таки «царствовала». Таких женщин премьер- министров не было в континентальной Европе и по сей день.
Женщины на английском троне тоже сыграли заметную роль в истории Британии: Елизавета I положила начало мировому господству страны, Виктория подтвердила положение страны как великой державы и сплотила британское общество. Важным сходством Тюдорской и Викторианской эпох было то, что на протяжении обоих периодов британский народ испытывал «сильнейшее чувство национальной идентичности», чему в немалой степени способствовала сложившаяся система монархического правления и, в немалой мере, личные качества обеих королев.
Не став пока основательницей новой «елизаветинской» эпохи, нынешняя Елизавета II является важным консолидирующим началом в стране. За совокупностью объективных характеристик, которые приписываются британским коллективным сознанием социальной группе королев, обнаруживается все-таки общий образ британской королевы. Образ Королевы наполнен культурно-значимыми смыслами, т.е. представляет собой концепт типизируемой личности, или лингвокультурный типаж. Этот тип личности обладает определенной национальной и одновременно культурной спецификой социума, к которому он принадлежит. Также он под воздействием социума и культуры он приобретает признаки, которые присущи культуре, в которой находится индивид.
Установленные факты присутствия в британском национальном сознании этногспецифического концепта «монархия» и, в более узком плане, концепта «британский монарх», объединяющего концепты «британский король» и «британская королева», позволяют сделать вывод о том, что данные ментальные образования являются актуальными для массового сознания британцев, опредмечиваются в языке, активно обсуждаются в текстах культуры и критически оцениваются британцами, т. е. относятся к числу аксиологических доминант британской культуры.
Содержательно концепт «британская королева» присутствует в разных культурах, но его роль в разных культурах понимается по-разному. Так, например, для жителей Великобритании этот концепт представляет большую социальную важность и является ярким аттрактором смыслов. Для представителей же других культур концепт «британская королева» может иметь совершенно иные значения.
следующая > |
---|