ЛУКОВСКАЯ Дженевра Игоревна
доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета
ШЕВЕЛЕВА Наталья Александровна
доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой государственного и административного права Санкт- Петербургского государственного университета
ИЛЬИН Андрей Витальевич
кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета
ВОЛКОВА Светлана Васильевна
кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета
ВАСИЛЬЕВ Илья Александрович
кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета
Наследие Михаила Михайловича Сперанского (17721839), одного из крупнейших государственных деятелей и политических реформаторов России, включает подготовленный им в 1809 г. всеобъемлющий план преобразования государственного строя Российской империи. Идейной основой задуманных реформ было прежде всего убеждение в необходимости эволюционного пути модернизации российской экономики, финансов, государственных учреждений.
М. М. Сперанский предостерегал против «жестоких политических превращений», сопровождавших в разные времена принятие конституций европейских государств. Российская конституция, утверждал он, обязана будет своим существованием «не воспалению страстей и крайности обстоятельств, но благодетельному вдохновению верховной власти, которая, устроив политическое бытие своего народа, может и имеет все способы дать ему самые правильные формы».
В своей философии и методологии реформ М. М. Сперанский ориентировался на европейские конституционные принципы (прежде всего французские и английские конституционные модели), созвучные «новому духу времени». Однако он учитывал при этом и условия народной жизни, состояние российского общественного сознания, практические нужды и реальные возможности проведения реформ в России. Свои надежды он связывал с реформированием «сверху», придавая особое значение преобразовательной роли законодательства, принципу верховенства законов, жалованных «разумом власти». Разделяя общепросветительскую идею всемогущества законодателя, Сперанский вместе с тем отдавал себе отчет в том, что законы останутся «мертвыми» без их надлежащего исполнения.
Как государственный деятель, которому изнутри были известны архаичность и неэффективность российского государственного устройства, многочисленные факты бюрократического произвола в стране, Сперанский понимал, что предстоит основательная перестройка «бесформенного здания государственного управления». А для успеха этого начинания нужны люди, способные воспринять новые идеи. В их числе и чиновники, без непосредственного участия которых реформы не могут быть осуществлены. И Сперанский выступал за кардинальное обновление системы чинопроизводства, предполагающее получение чинов только лицами, получившими университетское образование. Не остаются без его внимания и «народное мнение», уважение народа к власти, заметно пошатнувшееся, как отмечает он, в настоящее время. Важнейшие условия успешного проведения реформ он усматривал в публичности актов государственного управления, общественной самодеятельности в делах государства (недаром в бытность генерал-губернатором Сибири он первым из российских государственных деятелей провозгласил политику «гласности»).
Отвергая революционно-насильственные перемены в стране, М. М. Сперанский в то же время считал, что эволюционные изменения «через правильные законы» не должны сводиться к частичным исправлениям. Для вхождения в клуб европейских держав России предстояло пройти путь серьёзных реформ. Только представляя обновлённую форму государства, Российская империя могла бы рассчитывать на полноценное сотрудничество с государствами Европы. Использование политических и правовых рычагов для обеспечения взаимной выгоды участвующих в интеграции стран представляется правильным путём и сегодня. Сперанский осознавал, что предстояли не поверхностные, не отдельные, а коренные преобразования, охватывающие все части управления, законодательства и суда. Требовалось преобразовать весь государственный аппарат, весь государственный строй Российской империи во всей его целостности. Осуществить это Сперанский предлагал в такой последовательности: начать с создания Государственного Совета, затем реорганизовать министерства и Сенат, а затем создать систему представительных органов во главе с Государственной Думой.
Идея разделения властей была воспринята Александром I и Михаилом Сперанским от французского мыслителя Шарля-Луи де Монтескье. Однако «План государственного преобразования» предлагает оригинальный, российский вариант разделения властей через разделение функций высших органов власти — Государственной Думы, Сената, Кабинета министров. Нельзя основать правление на законе, писал Сперанский, если одна державная власть будет и составлять закон, и исполнять его. Поэтому следовало, по его мнению, прежде всего отделить друг от друга законодательную, исполнительную и судебную части, сосредоточив их в разных независимых друг от друга государственных органах. Во «Введении к Уложению государственных законов» говорилось: «1) Законодательное сословие должно быть устроено, чтоб оно не могло совершать своих положений без державной власти, но чтоб мнения его были свободны и выражали бы собой мнение народное. 2) Сословие судебное должно быть так образовано, чтоб в бытии своем оно зависело от свободного выбора и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежало правительству. 3) Власть исполнительная должна быть вся исключительно вверена правительству; но поелику власть сия распоряжениями своими под видом исполнения законов не только могла бы обезобразить их, но и совсем уничтожить, то и должно ее поставить в соответственность власти законодательной».
М. М. Сперанский, размышляя о различной природе законодательной и «державной» власти, предлагал организовать законодательную власть таким образом, чтобы она, используя представительный принцип, могла выражать волю народа; исполнительная власть должна быть вручена правительству и поставлена под контроль законодательной, а судебная — выборному суду присяжных. Державная (исполнительная) власть вручается монарху и включает ряд прерогатив. Так, законодательная власть при всей дозволенной ей свободе «не может совершать своих положений без державной», т. е. каждый законопроект должен быть утвержден монархом. Монарх возглавляет исполнительную власть и является к тому же «верховным охранителем правосудия». Власть монарха имеет наследственный характер и «принадлежит единственно детям законным».
Непременным условием Сперанский считал разграничение компетенции законодательной и исполнительной власти; он жестко разграничивает законы и «учреждения» (регламенты), сфера действия которых должна распространяться на «действия и происшествия, непрестанной перемене подлежащие».
Реформирование должно было коснуться не только высшего управления, но и местной власти. Верховная власть Российской империи создавала законы, но их применение зависело от толкования губернаторами и иными должностными лицами на местах, создавая многочисленные региональные разночтения и отсутствие единообразной государственной политики[9]. «План государственного преобразования» предполагал создание выборных органов в губерниях, округах и волостях Российской империи, что стало бы залогом надежного укоренения и упрочения новых порядков и кроме всего прочего рационализировало бы управление с экономической точки зрения.
Таким образом, в руках императора сосредоточены полномочия верховного законодателя, верховного администратора и верховного охранителя правосудия. Следовательно, монарх оставался интегрирующим началом устройства Российского государства и общества, держащим в своих руках все нити управления.
Проект государственной реформы 1809 г. адаптировал и развивал идеи бонапартистского конституционализма, но он значительно опередил свое время и не был реализован в полном объеме. Парадокс заключался в том, что для либерализации государственного управления, расширения его социальной базы и повышения эффективности экономики требовалась твердость и непреклонность абсолютного властителя — самодержавного императора России. В значительной и даже определяющей части это было связано с тем, что российской общество было в целом еще не готово к восприятию такого коренного преобразования.
На судьбах преобразования фатально сказалось и изменение в настроениях самодержавного монарха. В результате от грандиозного замысла сохранился в искаженном виде только коренным образом реорганизованный законосовещательный и распорядительный орган при монархе — Государственный Совет, а также оживилась связанная с его функционированием деятельность министерств и подчиненных им ведомств. Де- юре Государственный Совет создавался как орган мониторинга применения законов и пределов их толкования. Однако фактическая реализация комплекса Манифестов о реформировании высшего государственного управления имело совершенно иные последствия. По меткому замечанию дореволюционного историка Н.Ф. Дубровина: «...Совет был ничто иное как сам Сперанский...». Это емко характеризуют непропорционально завышенное влияние и поэтому обречённость первоначальной концепции Государственного Совета: с падением М.М. Сперанского роль и значение этого краеугольного камня реформы 1809-1812 гг. незамедлительно превратили его в бюрократический аналог французского Conseil d'Etat. Ни заметного финансово-экономического выигрыша, ни продвижения к конституционному строю частичная реализация «Плана государственного преобразования» 1809 г. не повлекла. Тем не менее, проработанный и оригинальный подход к формулированию идеи правового государства М.М. Сперанского воплотился в практические результаты уже в Российской империи периода конституционной монархии. Различные элементы проекта, использованные в реформах государственного строя Российской империи, а также при формулировании статуса правового государства Российской Федерации и других государств Евразии — это отголосок великого замысла Сперанского.
< предыдущая | следующая > |
---|