Международная уголовная ответственность командиров (гражданских начальников) за международные преступления, совершенные их подчиненными
В процессе осуществления международного уголовного правосудия международными уголовными трибуналами ad hoc был выработан принцип уголовной ответственности военных командиров за совершение международных преступлений их подчиненными.
Данный принцип является уникальным в правовой доктрине и юридической практике, так как практически неизвестен национальным системам уголовного права.
Несмотря на то, что принцип уголовной ответственности командиров появился сравнительно недавно, попытки его воплощения в правовых нормах предпринимались на протяжении многих столетий.
Так, в Кодексе Либера 1864 г., принятом в США в период гражданской войны, декларировалась уголовная ответственность для командиров, отдающих приказы о нанесении ранений или причинении смерти прекратившим сопротивление противникам, а также одобряющим такие деяния. Однако ответственность за данные противоправные действия не подпадает под современное понимание ответственности командиров за преступления подчиненных, так как являет собой скорее пример санкции за прямое соучастие в их совершении, а не за преступное бездействие.
Необходимость уголовной ответственности военных командиров за преступное бездействие в отношении преступлений подчиненных впервые была озвучена в 1919 г. на Предварительной Мирной конференции Комиссии по вопросам ответственности авторов войн. На ней говорилось о необходимости международного уголовного правосудия для лиц, воздерживающихся от предотвращения либо от принятия мер к предотвращению, прекращению или наказанию за нарушение законов или обычаев войны.
Однако практическая реализация рассматриваемого принципа была осуществлена только после окончания Второй мировой войны. Несмотря на то, что соответствующие правовые нормы не предусматривались ни уставами Нюрнбергского и Токийского трибуналов, ни Законом Контрольного совета № 10, ряд государств предусмотрел уголовную ответственность вышестоящих должностных лиц (в первую очередь, военных командиров) за преступные действия их подчиненных. Среди подобных нормативно-правовых актов можно выделить: французский Ордонанс от 28 августа 1946 г. «О наказании военных преступлений», Закон Китая от 24 октября 1946 г. «О Суде над военными преступниками», Закон Герцогства Люксембург от 2 августа 1947 г. «О наказании военных преступлений» и др.
Правовая доктрина уголовной ответственности командиров за преступления подчиненных нашла свое практическое выражение в нескольких судебных процессах в отношении ряда японских и немецких офицеров. Первым таким процессом можно считать дело в отношении командующего 14-й японской армией на Филиппинах генерала Томойуки Ямашита.
Дело Ямашита рассматривалось Военным Судом США в Маниле, а затем пересматривалось Верховным Судом США в 1946 г. Суд пришел к выводу о виновности командующего в связи с непринятием им надлежащих мер, которые бы позволили бы ему контролировать подчиненных и препятствовать совершению ими военных преступлений.
Следует упомянуть также аналогичные дела, рассматриваемые после окончания Второй мировой войны: «Соединенные Штаты против Карла Брандта и других», «Соединенные Штаты против Вильгельма Листа и других» («Дело заложников»), «Соединенные Штаты против Вильгельма Лееба и других» («Дело Верховного командования»).
Весьма значимым для развития доктрины ответственности военных командиров можно считать решение военного трибунала в Токио по делу: «Соединенные Штаты против СоеныТойоды». В данном решении были выделены следующие элементы ответственности командиров:
- фактическая совершенность преступлений;
- осведомленность командующего об их совершении;
- наличие у командующего фактической власти над преступниками;
- непринятие находящихся в непосредственной компетенции командующего мер;
- отказ от действий по наказанию преступников.
Впервые свое закрепление, в качестве нормы международного гуманитарного права, доктрина ответственности военных командиров за преступления, совершенные их подчиненными, получила в 1977 г. в статьях Дополнительного протокола (Протокола I) к Женевским конвенциям 1949 г. Так, ч. 2 ст. 86 данного Протокола провозглашает: «Тот факт, что нарушение Конвенций или настоящего Протокола было совершено подчиненным лицом, не освобождает его начальников от уголовной или дисциплинарной ответственности в зависимости от случая, если они знали или имели в своем распоряжении информацию, которая должна была дать им возможность прийти к заключению в обстановке, существовавшей в то время, что такое подчиненное лицо совершает или намеревается совершить подобное нарушение, и если они не приняли всех практически возможных мер, в пределах своих полномочий для предотвращения или пресечения этого нарушения».
Свое дальнейшее развитие доктрина ответственности военных командиров за преступления подчиненных получила в процессе деятельности международных уголовных трибуналов ad hoc.
В уставах Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и Международного уголовного трибунала по Руанде ответственность командиров впервые получила свое закрепление в качестве нормы международного уголовного права. Так, п. 3 ст. 7 («Личная уголовная ответственность») Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии от 25 мая 1993 г., провозглашает: «Тот факт, что любое из деяний, упомянутых в статьях 2-5 настоящего Устава, было совершено подчиненным, не освобождает его начальника от уголовной ответственности, если он знал или должен был знать, что подчиненный собирается совершить или совершил такое деяние, и если начальник не принял необходимых и разумных мер по предотвращению таких деяний или наказанию совершивших их лиц». Аналогичная международно-правовая норма содержится в п. 3 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде от 8 ноября 1994 г.
Необходимо отметить, что практика применения трибуналами ad hoc принципа ответственности командиров за преступления подчиненных или «командной ответственности» («command responsibility») зачастую инкриминировала подсудимым соучастие в международных преступлениях. Данная практика, безусловно, входит в противоречие с основополагающим принципом уголовного права (признаваемым как международным правом, так и внутренним правом большинства государств мирового сообщества) — привлечения лица к ответственности за конкретное преступление лишь при наличии его вины (в форме умысла или неосторожности) в данном преступлении.
< предыдущая | следующая > |
---|