Гуманитарная интервенция и право на защиту являются одной из наиболее актуальных научных и практических проблем международного права. Ливия, Сирия, Абхазия и Осетия - эти и многие другие недавние вооруженные конфликты дали юристам-международникам основания активно обсуждать правомерность применения государством вооруженной силы для защиты как своих граждан, находящихся за рубежом, так и для оказания гуманитарной помощи гражданам другого государства, права которых грубо нарушаются.

Вне зависимости от позиции юристов-международников, одно становится все более очевидно - гуманитарную интервенцию нельзя игнорировать, объявляя ее несуществующей и неправомерной, поскольку государства продолжают использовать вооруженные методы для защиты прав человека в других государствах и постепенно обосновывают свои действия гуманитарными целями, соответствующими принципам международного права. Можно сколько угодно рассуждать от нелигитимности гуманитарной интервенции, но факт остается фактом - вооруженная сила для спасения жизни людей применялась, применяется и, скорее всего, будет применяться как отдельными государствами, так и международными организациями.

Если правомерность применения вооруженной силы ООН не ставится под сомнение, то главные аргументы против гуманитарной интервенции, осуществляемой государствами в одностороннем порядке, хорошо известны: принципы запрещения применения силы, невмешательства во внутренние дела другого государства, государственного суверенитета и возможность злоупотребления. Каждый из этих аргументов ясен и логичен, равно как ясны, очевидны и убедительны аргументы в пользу возможности ограниченного применения силы для защиты находящегося в опасности гражданского населения.

Неправомерное применение вооруженной силы, злоупотребления гуманитарными целями неоднократно имели место в истории международных отношений . Это не исключает необходимости поиска оптимальных и правомерных способов защиты и обеспечения прав человека и международного правопорядка. Известны примеры обоснованного применения вооруженной силы для защиты человеческой жизни. Достаточно задать простые вопросы: лучше сохранять преступный режим геноцида, установленный в Кампучии Пол Потом , или допустить правомерность ограниченного применения силы для спасения миллионов мирных и невинных граждан? Лучше принудить Грузию к миру в 2008 году или дать возможность уничтожить невинных людей в Абхазии и Южной Осетии?  Поэтому утверждения о гуманитарной интервенции как предпосылке для злоупотреблений и вооруженных действиях в значительной степени не обоснованы. Любым правом можно злоупотреблять, но не отрицающего существование, если оно предусмотрено действующим законодательством.

Многолетние призывы к укреплению миротворческих полномочий Организации Объединенных Наций  и объявление гуманитарной интервенции незаконной и противоречащей принципам международного права не остановят массовые нарушения прав человека, геноцид и дискриминации, вопиющего беззакония и произвола в международных отношениях, и не позволят разработать адекватные меры борьбы против этих преступлений. Поэтому, на основе практики государства и opinio juris, чрезвычайно важно сформулировать критерии правомерного применения вооруженной силы для предотвращения массовых нарушений прав человека , поскольку нужна «жесткая регламентация целей и способов проведения гуманитарной интервенции, выход за которые означал бы возникновение международной ответственности».

Разработка критериев и регламентация действия позволит анализировать правомерность применения вооруженной силы для защиты прав человека, может стать действенным препятствием против массовых нарушений прав человека и провести черту между правомерными и обоснованными действиями по защите прав человека и очевидными злоупотреблениями и нарушениями международного права. Иначе говоря, необходимо найти четкий баланс, золотую середину  между правомерностью применения силы, в международных отношениях и обеспечением и защитой прав человека, как одной из целей Устава ООН.

Анализируя нормативные документы, практику государств  и opinio juris, можно предложить следующие критерии правомерности применения вооруженной силы для предотвращения массовых нарушений прав человека:
а)    массовые грубейшие нарушения прав человека,
б)    необходимость,
в)    гуманитарные цели вооруженных действий, и
д) пропорциональность.

А.    Массовые Грубейшие Нарушения Прав Человека. Важнейшим и абсолютно необходимым условием гуманитарной интервенции являются массовые и грубые нарушения прав человека. Собственно говоря, в этом и есть причина применения вооруженной силы. В противном случае она совершенно бессмысленна и следует говорить о чем угодно, но не о гуманитарной интервенции. В стране должны происходить массовые убийства, пытки, невыносимые для жизни условия, то есть такие преступления, которые однозначно являются грубейшими нарушениями прав человека  и которые дают право использовать как мирные средства, так и вооруженную силу. Мирные средства, безусловно, предпочтительны, но в ряде случаев у государств просто нет иного выхода, как применить силу.

В каждом конкретном случае решение должно приниматься на основе тщательного анализа всей совокупности фактических обстоятельств. Особое значение имеет вопрос о массовости нарушений прав человека, хотя не обязательно должны нарушаться права миллионов. Убийство одного человека, безусловно, не является достаточным основанием для применения вооруженной силы, но крупная группа людей, против которой совершаются грубые нарушения, является очевидным аргументом в пользу правомерности и обоснованности применения силы.

Следует также учитывать характер совершаемых нарушений. Некоторые из них не требуют массовых уничтожений людей или массовых нарушений прав человека. Важен факт преступного деяния, например, геноцид, согласно Конвенции о геноциде 1948 года, отнюдь не предполагает уничтожение миллионов. Для установления геноцида важен факт совершения преступлений геноцида.

Важнейшей проблемой является наличие факта совершенных массовых и грубых нарушений. Как известно, в международном праве идут многолетние споры о применении силы государством для защиты своих граждан за рубежом . Поскольку вооруженные действия по оказанию помощи при массовых и грубых нарушений прав человека обычно рассматриваются как самооборона, в доктрине международного права допускается применение силы при угрозе жизни людей.  На наш взгляд, право на самооборону может возникнуть даже тогда, когда непосредственных жертв еще нет, но налицо очевидная опасность уничтожения людей. Однако гуманитарная интервенция не является видом самообороны и не может применяться при угрозе нарушений прав человека. Должны быть реальные и массовые нарушения, а не попытки их совершить. В противном случае действительно могут существовать слишком явные возможности для злоупотреблений, а государства фактически могут превращаться в международных контролеров. В этом случае, на наш взгляд, будет происходить очевидное отклонение от принципов международного права.

Б. Необходимость. Как и в других случаях применения вооруженной силы в международных отношениях, вооруженная сила должна использоваться только при крайней необходимо- сти26, как последнее средство решения конфликта. Необходимость, в свою очередь, включает как минимум два основных элемента:
1)    существование, определенность и реальность массовых, угрожающих жизни нарушений прав человека; и
2)    отсутствие мирных средств разрешения ситуации.

На первый взгляд, требование об определенности и реальности массовых, грубых и угрожающих жизни нарушений очевидно. Если происходят массовые уничтожения крупных групп людей и их жизнь находится под угрозой, имеют место акты геноцида, то необходимость как элемент возможного применения вооруженной силы, казалось бы, очевидна. Однако конкретные случаи всегда гораздо сложнее теории и, как отмечалось, требуют всестороннего анализа с учетом всех известных факторов.

Отсутствие возможности разрешения конфликтной ситуации мирными средства является еще одним важным элементом необходимости. Мирные средства разрешения споров всегда предпочтительны, но международное право не требует отказа от применения силы и обязательного обращения только к мирным средствам решения. Государство само решает вопрос о применении мирных или вооруженных средств, особенно если мирные средства становятся бесполезны. Очевидно стремление мирового сообщества разрешать конкретные проблемы путем обращения к институционным процедурам, прежде всего к ООН и региональным организациям, в том числе для коллективной интервенции. «Коллективная интервенция, таким образом, в целом обладает легитимностью, которая отсутствует у индивидуальной интервенции».

С другой стороны, эффективность международных организаций относительно низка в области поддержания международного мира, не говоря уже о массовых нарушениях прав человека. Поэтому в современном мире государства будут продолжать использовать односторонние гуманитарные интервенции или, в крайнем случае, использовать региональные организации или специальные объединения государств,  эффективность которых также зачастую сомнительна или которые являются слишком политизированными.

В.    Гуманитарные цели. Мотивы военных действий имеют важнейшее значение. Государство, безусловно, не должно использовать надуманные предлоги для свержения неугодного правительства в другой стране или создания гражданских беспорядков. В противном случае будут нарушены такие основополагающие принципы международного права как принципы невмешательства и неприменения силы. Следует напомнить формулировку статья 2(4) Устава ООН: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».

хотя внешнеполитические действия государств всегда основываются на целом ряде обстоятельств, единственной и основной целью военных действий в данных обстоятельствах должно быть прекращение массовых нарушений прав человека или, как отмечал, Маурс Макдугал, обеспечение минимального уровня стандартов прав человека. В самом деле, если вооруженная миссия направлена только на спасение человеческих жизней, то вряд ли можно говорить о нарушении территориальность целостности или политической независимости , а ее цель может соответствовать целям ООН, которые состоят «в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии».

В ряде случаев гуманитарные цели очень четко оговариваются. Государственный департамент США сделал специальное заявление во время операции в Конго: «Эта, прежде всего, операция гуманитарная, а не военная. Она предпринята, чтобы избежать кровопролития, а не вовлекать стороны в дальнейшие военные действия. Ее цель состоит не в захвате и удержании территории, а в том, чтобы как можно скорее выполнить свою миссию и вернуться обратно». По мнению Энтони Оста, юридического советника Министерства иностранных дел Великобритании, в Северном Ираке в 1991 году оказание гуманитарное помощи и защита курдов осуществлялись государствами «в соответствии с обычным принципом международного права о гуманитарной интервенции».

Обосновывая в Международном суде ООН легитимность своих вооруженных действий применительно к территориальной целостности, Бельгия утверждала, что действия НАГО в Косово «не были интервенцией против территориальной целостности или независимости бывшей Республики Югославия». Целью интервенции НАГО было спасение находящихся в опасности, в пропасти людей. Поэтому Королевство Бельгия считает данную вооруженную гуманитарную интервенцию совместимой с п. 4 ст. 2 Устава, которая касается действий против территориальной целостности или политической независимости государства». Это заявление в Международном суде ООН свидетельствует о признании Бельгией права государств на одностороннюю гуманитарную интервенцию для спасения находящихся в опасности граждан другого государства. Гаким образом, государства могут специально оговаривать цели вооруженных действий, их направленность на обеспечение гуманитарных целей Устава ООН, а не на нарушение территориальной целостности и политической независимости другого государства. Их заявления подтверждают изменение позиции и признание нормы о гуманитарной интервенции как обычной нормы международного права.

Г. Пропорциональность. Пропорциональность традиционно является важнейшим критерием определения правомерности применения вооруженной силы в международных отношениях, хотя этот термин и не упоминается в тексте Устава ООН. Это - один из фактических вопросов, требующий всестороннего анализа всех обстоятельств применения силы, хотя, как признал Международный суд ООН, даже строгое соответствие принципам необходимости и пропорциональности, не делает применение силы правомерным. В то же время, если применение силы не является необходимым и пропорциональным, «это представляет собой дополнительный элемент неправомерности».

Классическим примером пропорциональности гуманитарной интервенции считается операция в Конго, которая, несмотря на многочисленную критику, разрабатывалась в строгом соответствии с принципом пропорциональности: «Военному персоналу было приказано применять силу только для своей защиты, а также защиты конголезцев. Военные незамедлительно покинут страну после завершения эвакуации гражданского населения».

Пропорциональность имеет важное значение для отграничения истинно гуманитарной интервенции от злоупотребления интервенцией. Гуманитарная интервенция должна быть ограничена тем, что разумно и необходимо для достижения поставленной цели, т.е. прекращения нарушения прав человека. Если, например, вооруженные силы интервентов остаются на территории государства даже после устранения массовых нарушений прав человека, то, скорее всего, данная гуманитарная интервенция будет поставлена международным сообществом под сомнение. Именно это было одним из оснований критики действий Вьетнама по устранению массовых явлений геноцида в Кампучии, хотя вьетнамские вооруженные силы, безусловно, прекратили геноцид и, тем самым, действовали в рамках концепции гуманитарной интервенции.

Несмотря на попытки укрепления Организации Объединенных Наций, массовые и грубые нарушения прав человека продолжаются в разных странах мира. Объявление гуманитарной интервенции незаконной и противоречащей основным принципам международного права не только не позволит разработать адекватные средства борьбы против этих преступлений, но и не учитывает происходящие изменения в практике государств применительно к гуманитарной интервенции, которые все больше признают правомерность гуманитарной интервенции и, в частности, ее соответствие основным принципам Устава ООН. Наиболее адекватной реакцией на эти изменения была бы формулировка критериев правомерного применения вооруженной силы для предотвращения массовых нарушений прав человека. Это позволит анализировать конкретные действия государств по защите прав человека и провести черту между правомерными и обоснованными вооруженными действия гуманитарного характера и очевидными злоупотреблениями и нарушениями международного права.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 12 (55) 2012