Проблема сущности и содержания прав человека, их зарождения, формально-правового выражения и закрепления имеет глубокие корни в истории человечества. Тем не менее, нормотворческая деятельность в этой области вплоть до середины XX века велась почти исключительно на внутригосударственном уровне. Международно-правовое значение проблема регулирования прав человека в полной мере приобрела только с образованием Организации Объединенных Наций. Явное пренебрежение к элементарным правам и свободам личности, массовые истребления людей во время Второй Мировой войны подтолкнули мировое сообщество к поиску качественно новых организационных, политических и правовых средств обеспечения основных прав и свобод человека посредством совместных действий государств.

Одним из первых международных нормативных доку¬ментов, призванных регулировать отношения, оказывающие влияние на определение правового положения личности, стала Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. С ее одобрением в число традиционных сфер международно-правового регулирования были включены вопросы, регламентация которых долгое время считалась внутренним делом отдельных стран, а также определен базовый перечень прав и свобод индивида, к обеспечению которых «должны стремиться все народы и все государства». Многие исследователи считают, что именно этот документ заложил основы формирования в международном праве новой самостоятельной отрасли — международного права защиты прав человека.

Спустя шестьдесят лет обеспечение прав человека продолжает оставаться высшим принципом международной правовой системы, а одними из самых опасных международных преступлений остаются преступления против человечности, влекущие гуманитарные катастрофы и угрожающие не только локальной, но и глобальной международной безопасности. В настоящее время количество общепризнанных прав человека значительно увеличилось. Сегодня принято различать большие группы гражданских, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод индивидов. С ростом научно-технического прогресса и развитием цивилизации появляются новые права и свободы, такие, например, как право на здоровую окружающую среду, определенный уровень качества жизни, информационную безопасность, коллективные права наций и народов и т.п.

С другой стороны, в современных условиях на фоне обостряющихся локальных конфликтов межгосударственного, межэтнического и религиозного характера особо внимания заслуживает также проблема повышения эффективности защиты прав личности в период вооруженных столкновений, решению которой призваны содействовать нормы международного гуманитарного права (МГП). В рамках достижения этой задачи их не следует противопоставлять нормам международного права прав человека, так как и те и другие преследуют одну цель — обеспечение защиты личности в любое время и при любых обстоятельствах.

Сегодня человечество располагает целой системой международных нормативных актов, определяющих общие стандарты поведения государств в данной сфере. Год от года границы свободы национально-правового регулирования в рамках таких стандартов становятся все более узкими, а контроль международного сообщества за их адекватным отражением в национальном законодательстве и организационными усилиями по их реализации на практике, — более жестким.

Тем не менее, жизнь не стоит на месте, и поэтому появление новых явлений и процессов, выходящих за пределы четкой правовой регламентации действующих международных актов, способно значительно ослабить защиту, предоставляемую их нормами. На сегодняшний момент одним из наиболее проблемных явлений такого порядка в гуманитарной сфере является деятельность частных военизированных компаний (ЧВНК), юридическое положение сотрудников которых порождает серьезные споры в теории и на практике.

Действуя в странах с нестабильной политической и социальной обстановкой, а также в государствах, находящихся в состоянии вооруженного конфликта, ЧВНК по заказу правительств, международных организаций или транснациональных корпораций довольно часто берут на себя функции по стабилизации ситуации. Однако в условиях отсутствия международно-правовых норм, четко определяющих статус таких образований, выполнение ЧВНК подобных функций способно привести к такому положению дел, при котором незащищенными с правовой точки зрения оказываются как мирные граждане на соответствующих территориях, так и сотрудники самих компаний, а также ставится под угрозу возможность применения одного из фундаментальных принципов МГП — принципа проведения различия. При таких обстоятельствах надлежащее правовое обеспечение деятельности частных военизированных компаний становится общей проблемой и международного права прав человека, и международного гуманитарного права.

Так какой же статус имеют сотрудники частных военизированных компаний: легализованных наемников, незаконных комбатантов, «контракторов»? Или они представляют собой особую категорию гражданских лиц? Попробуем разобраться в этом вопросе.

Возникновение и развитие частных военизированных компаний

Конец XX — начало XXI веков ознаменовались не только завершением военно-технического и политического противостояния социалистических и капиталистических государств, но и осуществлением крупного прорыва на ряде ключевых направлений научно-технического прогресса, повлекшего за собой создание единого общемирового информационного пространства, углубление и диверсификацию международных экономических связей, появление новых революционных технологий в промышленности и медицине. Указанные факторы придали взаимозависимости государств глобальный характер. Однако, наряду с дополнительными возможностями социально-экономического прогресса и расширения человеческих контактов, они породили и новые опасности крупномасштабных экономических кризисов, техногенных катастроф, роста международно¬го терроризма, экстремизма и транснациональной организованной преступности.

Последнее обстоятельство привело к существенному росту спроса и сопутствующего ему предложения на оказание широкого спектра услуг в сфере военной и охранной деятельности, осуществляемой негосударственными структурами. Возникли новые субъекты права силы - частные субъекты, ориентированные на оказание услуг в зоне вооруженных конфликтов, — так называемые частные военизированные компании.

Первая подобная компания WatchGuard International была создана в 1967 году в Великобритании.  Позднее они стали появляться и в других регионах земного шара: в США, Израиле, странах Африки. В 1995 г., например, правительство Сьерра-Леоне для перелома хода боевых действий с повстанцами Объединенного революционного фронта в свою пользу заключило контракт с южноафриканской организацией Executive Outcomes на вербовку наемников с целью обеспечения процесса боевой подготовки, оперативной и технической поддержки правительственной армии.  В Анголе в 1990-е годы было задействовано более 80 компаний военных подрядчиков, заказчиками услуг которых выступали не только правительственные структуры, но и крупные корпорации. Широкомасштабной деятельностью ЧВНК отмечены также вооруженные конфликты на территории бывшей Югославии: в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Косово и Метохии, регионах Южной Сербии и Западной Македонии.

После объявленной США «глобальной войны с терроризмом» произошел резкий скачок в увеличении количества ЧВНК, оказывающих военные и охранные услуги. Борьба с терроризмом стала для них очень прибыльным бизнесом. Достаточно сказать, что общая стоимость соответствующей «индустрии» только на территории Афганистана и Ирака оценивается сегодня в сумму от 20 до 100 млрд. долларов США в год. При этом около 70% услуг ЧВНК на мировом рынке приходится на долю высокопрофессиональных компаний из США и Великобритании.

Есть все основания предполагать, что институт ЧВНК в будущем ждут еще более радужные перспективы, связанные с дальнейшим повышением экономической рентабельности аутсорсинга в военной и охранной (например, при охране магистральных трубопроводов и энергогенерирующих станций) сферах, с одной стороны, и открывающейся для государств возможностью при по¬мощи тайных или явных договоренностей с частными военизированными компаниями переложить на их плечи решение целого ряда щекотливых и непопулярных вопросов и (или) ответственность за допущенные просчеты и ошибки, — с другой.

Понятие и виды ЧВНК

Частными военизированными компаниями являются зарегистрированные в установленном законом по¬рядке специализированные коммерческие организации, предоставляющие по заказу клиента — государства, международной организации, негосударственного формирования или транснациональной корпорации — различные услуги в зоне вооруженных конфликтов или в постконфликтных ситуациях.

Персонал частных военизированных компаний составляют в основном бывшие сотрудники силовых ведомств, в качестве которых могут выступать как граждане сторон, участвующих в вооруженном конфликте, так и лица не имеющих к ним никакого отношения. Их заработная плата напрямую зависит от характера выполняемой работы и района деятельности.

Среди сотрудников ЧВНК даже существует определенная специализация при выполнении ими своих функций в зависимости от национальности или страны гражданства. Так, для охраны объектов, конвоирования и обучения местного населения привлекаются выходцы из стран Африки и Юго-Восточной Азии или местные специалисты. Для выполнения задач по сопровождению ценных грузов и личной охране, а также при предоставлении услуг военного консалтинга нанимаются граждане США, Австралии, Новой Зеландии и стран Европы. При этом размер заработной платы западных специалистов в среднем в 3-4 раза выше, чем у остальных.

В зависимости от выполняемых функций все частные военизированные компании могут быть подразделены на три основные категории: военные, охранные и полицейские.

К частным военным компаниям (ЧВК) относятся специализированные коммерческие организации, осуществляющие деятельность, направленную на ослабление военной силы противника в форме предоставления услуг по военному обучению и тактическому планированию, техническому обслуживанию систем вооружений, тыловому снабжению сторон конфликта, получению разведданных, участию в боевых операциях и др. Еще одним направлением деятельности этих организаций является предоставление услуг по оценке рисков, аудиту безопасности объектов, а также сбору и анализу информации о политике правительств по отношению к бизнесу.

Частные охранные компании (ЧОК) — это специализированные коммерческие организации, предоставляющие услуги по охране имущества и личной охране в зоне вооруженных конфликтов и постконфликтных ситуациях.

В свою очередь, деятельность частных полицейских компаний (ЧПК) связана с обеспечением порядка в местах лишения свободы, проведением допросов и иных следственных действий.

Правовое положение сотрудников частных военизированных компаний

Правовое положение сотрудников ЧВНК напрямую зависит от того, принимают ли они непосредственное участие в военных действиях или нет. При этом современное МГП, к сожалению, не дает однозначного ответа на вопрос, что понимается под «непосредственным участием в военных действиях». В международных актах употребление терминов «непосредственное» или «активное» участие служит единой цели реализации принципа проведения различия между гражданским населением и комбатантами. Оба понятия используются для определения участия в конфликте, как комбатантов, так и гражданских лиц, однако, если для первых такое участие является правом, то для гражданских лиц — основанием для лишения иммунитета от нападений и привлечения к уголовной ответственности в случае совершения преступлений.

В Комментарии Международного Комитета Красного Креста (МККК) к Дополнительному протоколу I (ДП I) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. указано, что непосредственное участие в военных действиях подразумевает использование оружия или совершение насильственных действий в отношении личного состава или снаряжения вооруженных сил противника. Однако практика некоторых государств показывает, что они склонны подходить к определению содержания таких действий несколько шире. В отчете о практике Филиппин, например, указывается, что гражданские лица, действующие в качестве шпионов, связных или караульных, утрачивают право на защиту от нападений.  А Военно-морской устав США в качестве конкретных примеров непосредственного участия в военных действиях называет выполнение функций охранников, разведчиков или караульных в интересах вооруженных сил.

Следуя такой логике, сотрудников, как частных военных, так и частных охранных компаний, выполняющих свои функции, следует рассматривать в качестве лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях. Подобная позиция, однако, представляется не совсем верной.

На наш взгляд, для квалификации участия в военных действиях как «непосредственного» необходимо наличие большего количества условий. Таким участием, в частности, должны признаваться только активные действия, направленные на причинение вреда лицам или военной технике стороны в конфликте. При этом наличие вреда не является обязательным, однако в случае его причинения должна явным образом прослеживаться причинная связь между действиями и наступившими последствиями. Временные пределы соответствующего участия должны включать действия по подготовке, нападению и отступлению до момента прекращения активного преследования противником.

С учетом изложенного, из числа сотрудников частных военизированных компаний следует выделять лиц, обладающих правом на непосредственное участие в военных действиях, и лиц, не имеющих такого права, но участвующих непосредственно. А этот вопрос, в свою очередь тесно связан с другим — следует ли сотрудников ЧВНК относить к числу комбатантов или они являются гражданскими лицами? Ведь, как известно, в соответствии с нормами МГП, комбатанты, в отличие от гражданских лиц, имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях. И если они не нарушают законы и обычаи войны, то такое участие не влечет за собой уголовных последствий, а в случае захвата эти лица получают статус военнопленных.

Комбатантами являются все лица, подпадающие под данную категорию в соответствии с нормами ст.ст. 1 и 2 Положения о законах и обычаях сухопутной войны к IV Гаагской конвенции 1907 г., ст. 13, общей для I и II Женевских конвенций, и пункта А ст. 4 III Женевской конвенции 1949 г.  Статус комбатанта основывается, прежде всего, на принадлежности к регулярным вооруженным силам, добровольческим отрядам или ополчению, которыми руководит лицо, отвечающее за действия своих подчиненных. Такие отряды и ополчения должны иметь различимый на расстоянии постоянный отличительный знак, открыто носить оружие и вести военные действия в соответствии с законами и обычаями войны.

Учитывая тот факт, что статус комбатанта связан со службой в вооруженных силах государства, сотрудники частных военных компаний, на первый взгляд, не могут быть отнесены к их числу.

Однако этот вывод становится не настолько очевидным в контексте положений Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г., уточнившего понятие вооруженных сил и расширившего, таким образом, перечень лиц, которые могут быть отнесены к числу комбатантов. Согласно п.1 ст. 43 ДП I, «вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных.. .»

Как отмечалось ранее, большинство частных военных компаний осуществляют свою деятельность на основе контракта, заключаемого с правительством государства, участвующего в вооруженном конфликте. В контракте указываются основные направления деятельности ЧВК, в том числе и те, которые могут быть отнесены к непосредственному участию в военных действиях. Следовательно, в  ситуациях, когда государство заключает контракт с ЧВК, предоставляя им право (или возлагая обязанность) на непосредственное участие в военных действиях, оно тем самым фактически наделяет их статусом комбатантов.

Пункт 3 ст. 44 ДП I предусматривает, что «комбатанты обязаны отличать себя от гражданского населения в то время, когда они участвуют в нападении или в военной операции, являющейся подготовкой к нападению». В ситуациях, когда такое отличие невозможно, комбатант, тем не менее, имеет абсолютную обязанность отличать себя открытым ношением оружия «во время каждого военного столкновения» и «в то время, когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие».

Таким образом, в случае соответствия требованиям, предъявляемым ст.ст. 43 и 44 ДП I, сотрудники частных военных компаний имеют право на непосредственное участие в военных действиях, а значит, становятся комбатантами и при их захвате могут рассчитывать на статус военнопленных.

Сотрудники ЧВК, в контракте которых не предусмотрено санкционируемое государством-стороной вооруженного конфликта право на непосредственное участие в военных действиях и (или) деятельность которых не отвечает другим требованиям, предъявляемым к комбатантам, должны рассматриваться в качестве гражданских лиц. К их числу в силу характера своей деятельности могут быть также отнесены сотрудники ЧОК и ЧПК, которые в этом случае будут пользоваться правом на защиту от нападений в соответствии с женевским правом.

Подтверждение данного вывода можно обнаружить в ст. 50 ДП I, устанавливающей, что гражданскими лицами признаются все те лица, которые не соответствуют требованиям, предъявляемым к комбатантам. Ею также предусматривается, что «в случае сомнения относительно того, является ли какое-либо лицо гражданским, оно считается гражданским лицом». Причем в отличие от определения статуса комбатантов практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время международных вооруженных конфликтов.

Более сложная ситуация складывается в случае, когда гражданские лица принимают непосредственное участие в военных действиях. Согласно п. 3 ст. 51 ДП I, результатом непосредственного участия этих лиц в военных действиях является утрата иммунитета от нападений на период такого участия. Комментарий к ДП I подтверждает, что гражданские лица лишь временно лишаются своего права на защиту: «Только в период такого участия гражданское лицо лишается иммунитета и становится законным объектом нападения. Как только гражданское лицо прекращает такое участие, оно вновь имеет право на защиту, и на него более нельзя нападать».

Некоторые исследователи выделяют лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях, но не имеющих на это права, в отдельную правовую категорию, используя понятие «незаконный комбатант» или «непривилегированный воюющий». К таким лицам, помимо прочих, относят и сотрудников частных военизированных компаний, не являющихся гражданами воюющих сторон.13 С этим мнением трудно согласиться.

По нашему мнению, тот факт, что сотрудник частной военизированной компании, попавший во власть неприятеля, не является гражданином государства, вместе с регулярными вооруженными силами которого он сражался, не влечет за собой лишения его статуса военнопленного, если данное лицо удовлетворяет условиям, необходимым для его получения. А в статье 4 III Женевской конвенции и ст.ст. 43 и 44 ДП I, как известно, не проводится различий на основании гражданства в статусе лиц, попавших плен.

Однако у этого правила есть исключение, состоящее, в частности, в том, что сторона вооруженного конфликта, держащая в плену наёмника, вправе отказать ему в предоставлении статуса комбатанта и военнопленного. Но можно ли рассматривать сотрудников частных военизированных компаний в качестве наемников? Ответ на этот вопрос тем более важен, что широко распространенная практика ЧВНК по найму иностранных граждан для работы в зоне вооруженных конфликтов и, в частности, для участия в боевых действиях, породила многочисленные споры относительно возможности закрепления за их сотрудниками данного статуса.

Для ответа на этот вопрос обратимся к положениям ст. 47 ДП I, согласно которой «наёмник — это любое лицо, которое:
a)    специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;
b)    фактически принимает непосредственное участие в военных действиях;
c)    принимает участие в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;
d)    не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;
e)    не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; и
е) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил».

Нетрудно заметить, что приведенное определение носит весьма ограниченный характер, так как требует, чтобы все шесть перечисленных в нем условий были выполнены в совокупности. Поэтому, на наш взгляд, оно практически неприменимо к сотрудникам военизированных компаний. В вопросе мотивации, например, трудно разграничить деятельность наемников, иностранных добровольцев и инструкторов ЧВК. Все они получают материальное вознаграждение. Доказать, что его размер существенно выше обычного зачастую невозможно. К тому же небесспорно, что для вербовки наемника необходима повышенная оплата, так как экономический кризис, например, может заставить немало безработных «искателей приключений» завербоваться на тех же условиях, что и граждане страны, к вооруженным силам которой они присоединяются.

Следует также иметь в виду, что деятельность наемников, в отличие от работы ЧВНК, носит во многом противоправный характер. Подтверждением этому может служить тот факт, что в 1989 г. была принята специальная Конвенция ООН о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников, признавшая преступлением как само наемничество, так и деятельность по вербовке, использованию, финансированию и обучению наемников.

Несколько иначе решается вопрос определения статуса сотрудников частных военизированных компаний в период вооруженного конфликта немеждународного характера. Дополнительный протокол II (ДП II) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. не предусматривает особого статуса лиц, принимающих участие в боевых действиях. Он лишь указывает на различие между участвующими и неучаствующими в них субъектами.  Ни в статье 3, общей для Женевских конвенций, ни в ДП II речи о комбатантах не идет.

Отсутствие упоминания о комбатантах в указанных документах, не меняет, однако, двух важных обстоятельств, которые следует учитывать при определении положения сотрудников ЧВНК в конфликтах такого рода. Первое из них состоит в том, что в случаях, когда гражданские лица принимают непосредственное участие в военных действиях, они рассматриваются отдельно от гражданских лиц, подлежащих защите (п. 3. ст. 13 ДП II). А, во-вторых, в случае вооруженного конфликта немеждународного характера задержанные лица, не принимающие или прекратившие принимать непосредственное участие в военных действиях, подпадают под действие положений ст. 3, общей для Женевских конвенций 1949 г., и Дополнительного протокола II, а также соответствующих обычных норм международного права.

Ответственность в связи с деятельностью ЧВНК

Прибегая к услугам частных военизированных компаний, государство частично снимает с себя бремя обес¬печения государственной безопасности и поддержания общественного порядка. Однако временная уступка этих функций не освобождает его от ответственности за те последствия, к которым приводит деятельность таких компаний в процессе выполнения ими подобного «государственного заказа».

Речь в данном случае должна идти о международно-правовой ответственности государств за действия нанимаемых ими компаний, если такие действия приводят к нарушению обязательств по международному гуманитарному праву. В данном случае деятельность соответствующих ЧВНК необходимо расценивать как деятельность самого государства, поскольку они действуют на основании заключенного с ним контракта, подтверждающему юридическую связь между государством и компанией. Связь с государством может также выражаться в предоставлении последним ЧВНК финансирования в виде денежных средств или акций крупных государственных компаний, что особенно актуально, если в роли заказчика выступает государство, обладающее значительными запасами нефти и газа, или, к примеру, алмазодобывающая страна.

Если частная военизированная компания оказывает услуги правительству вновь провозглашенного государства, созданного территории государства существующего, то ответственность за деятельность подобной компании должно нести новое государство, независимо от того, признано оно или нет другими странами.

Государство также является ответственным перед своими налогоплательщиками — физическими и юридическими лицами, — которые вправе рассчитывать на возмещение материального вреда, причиненного незаконными действиями сотрудников частных военизированных компаний. Ведь, в конечном счете, именно они оплачивают услуги ЧВНК.

Для уменьшения рисков и размеров неблагоприятных последствий деятельности частных военизированных компаний государства, на территории которых они зарегистрированы или действуют, должны оказывать надлежащее влияние на методы и формы работы ЧВНК посредством установления эффективной системы правового регулирования их деятельности и контроля за ее осуществлением. Одним из способов такого контроля является введение системы лицензирования, основными элементами которой могут быть:
1.    Введение запрета на определенную деятельность (например, на прямое участие в боевых действиях в случаях, если соответствующие ЧВК не являются частью вооруженных сил страны).
2.    Введение лицензий на деятельность ЧВНК, которые подразумевали бы соответствие их работы определенным условиям, включая, в частности, требование о том, чтобы частные военные и охранные компании обеспечивали:
•    предоставление своим сотрудникам необходимых знаний в области МГП и стандартизацию выполняемых ими оперативных процедур и правил применения силы в соответствии с принципами и нормами гуманитарного права;
•    введение системы дисциплинарных взысканий;
•    соблюдение требования авторизации каждого
контракта, в зависимости от природы предполагаемой деятельности и ситуации в стране, где осуществляют свою деятельность ЧВНК.
3.    Введение санкций за осуществление деятельности без лицензии или за ее нарушение (система штрафов, временное приостановление деятельности до устранения допущенных нарушений, отзыв лицензии и т.п.).

Административная ответственность частных военизированных компаний должна стать основным рычагом воздействия на их поведение, предупреждающим возможные нарушения на этапах создания ЧВНК и заключения ими контрактов. Однако, на сегодняшний день, к сожалению, лишь немногие страны приняли нормативные акты, предусматривающие соответствующие процедуры. Так, по законам США любая американская ЧВНК, желающая работать за рубежом, обязана получить лицензию в специальном правительственном учреждении — Office of Defense Trade Controls. Кроме того, начиная с 1997 года, Разведывательное управление Министерства обороны США каждые шесть месяцев собирает представителей частных военизированных компаний, действующих за пределами страны, на специальные сборы, в ходе которых проверяется их лояльность американскому правительству и оценивается эффективность их деятельности.

Несмотря на то, что в настоящее время мало у кого вызывает сомнение справедливость тезиса о том, что законы и обычаи войны связывают частных лиц не в меньшей степени, чем официальных правительственных чиновников и военный персонал, привлечение персонала ЧВНК к уголовной ответственности на практике является трудноразрешимой задачей. Причина этого состоит в том, что, с одной стороны, крайне трудно довести дело до суда в тех странах, где зарегистрированы частные военизированные компании, поскольку нарушения международного гуманитарного права чаще всего происходят на территории других государств, а большинство национальных судов не обладают экстерриториальной юрисдикцией. С другой стороны, многие из этих компаний пользуются правом судебной неприкосновенности в тех странах, где они осуществляют свою деятельность. Кроме того, в связи с ситуацией вооруженного конфликта местные суды могут быть попросту закрыты.

В этом смысле достаточно показательной является информация, которая была обнародована в результате расследования скандала в иракской тюрьме «Абу Грейб». Как оказалось, половина специалистов, проводивших в ее стенах допросы заключенных, были не военнослужащими армии США, а частными «контракторами». Несколько кадровых военных, издевавшихся над заключенными, впоследствии были судимы и приговорены к тюремному заключению в США. В то же время «контракторы» не понесли никакого наказания, так как, не будучи военнослужащими, они не могли быть привлечены к суду военного трибунала, а отдавать дела граждан США на рассмотрение в иракский суд американское правительство не пожелало.

Подобная практика вызывает особое недоумение в связи с тем, что на сегодняшний день в правовом плане имеются все необходимые основания для привлечения таких лиц к уголовной ответственности. Статья 85 ДП I 1977 г. содержит обширный перечень нарушений законов и обычаев войны, совершение которых образует состав военного преступления, ст. 86 возлагает на его страны-участницы обязанности по пресечению таких нарушений, а статья 88 предусматривает меры по сотрудничеству государств в вопросах уголовного преследования и выдачи в данной сфере. Указанные нормы к настоящему времени имплементированы в национальное уголовное законодательство подавляющего большинства стран-участниц ДП I. Однако отсутствие политической воли у некоторых государств по реализации этих норм на практике, а также то обстоятельство, что указанный документ не был ратифицирован рядом ключевых стран, во многом превращает данные правовые положения в фикцию.

В заключение отметим, что участие частных военизированных компаний в военных конфликтах стало предметом активного обсуждения относительно недавно, и поэтому пока нельзя однозначно сказать, как мировое сообщество относится к ним. Однако, в любом случае, нельзя не заметить, что процесс приватизации войны уже запущен, и, скорее всего, его уже никто не сможет остановить. Частные армии, действующие в горячих точках земного шара, в ряде случаев уже превзошли по своей численности регулярные вооруженные силы конфликтующих сторон.

В этих условиях четкое определение на международном и национальном уровнях порядка создания и условий осуществления ЧВНК своей деятельности, а также юридического статуса их сотрудников является не просто желательной, а жизненно необходимой задачей, без реализации которой направить возрастающую мощь частных военизированных компаний в позитивное русло будет попросту невозможно. И решение этой задачи должно находиться не столько в плоскости создания новых правовых документов, увеличение количества которых само по себе не способно привести к улучшению ситуации, сколько состоять в адаптации к современным реалиям норм действующего гуманитарного права, обеспечения его единообразного понимания и толкования всеми субъектами, и адекватной имплементации его норм в рамках национальных правовых систем.