последние десятилетия в мире произошла активизация экономического взаимодействия, которая была обусловлена, с одной стороны, возрастающей конкуренцией, а с другой — необходимостью более тесного кооперирования. Данная тенденция была характерна не только для развитых стран, но и для стран третьего мира. Так, интеграционные процессы можно было наблюдать в странах Западной Европы и странах бывшего Восточного блока.

В 90-х годах в истории интеграции наметилась новая фаза — начинается формирование обширных торгово-экономических блоков континентальных и даже сверхконтинентальных масштабов, объединяющих не только высокоразвитые в экономическом и политико-правовом отношении страны, но и некоторые менее развитые государства. И опять инициатором этого процесса выступает Западная Европа.

Успешно преодолев во второй половине 80-х годов застой интеграционного процесса, Европейский Союз не только двинулся вперед к экономическому и валютному союзу, но и успешно расширяет свои пределы. В ЕС входят 25 государств-членов с общей численностью населения более 470 миллионов человек (включая 17 миллионов населения бывшей Восточной Германии). Это самый крупный в мире торговый блок. 1 января 1993 г. официально начал функционировать Единый европейский рынок, ликвидировавший практически все барьеры для свободного движения в рамках Сообщества людей, товаров, услуг и ка¬питала. Со вступлением в силу 1 ноября 1993 г. Маастрихстского договора о Европейском Союзе Сообщество сделало необратимый шаг к созданию экономического и валютного союза (ЭВС), а также к введению единой валюты, с одной стороны, и достижению политического союза — с другой. По Маастрихтскому договору граждане государств — членов получают также право на Европейское гражданство.

Выполнение целей, содержащихся в Договорах (достижение четырех свобод, т.е. свободы движения людей, товаров, капитала и услуг, создание и проведение общей политики во все большем количестве областей), ведет к постепенной передаче части суверенитета государств — членов европейским институтам.

Союз добивается выполнения поставленных перед ним целей главным образом путем проведения общей политики (сельское хозяйство, рыболовство, транспорт, окружающая среда, внешняя торговля, развитие, конкурентная и региональная политика, энергетика, таможенный союз), а также общих проектов и программ (научные исследования и разработки, телекоммуникации, координация экономической политики государств-членов с целью экономического и социального сплочения, социальная политика, экономический и валютный союз).

Особенно важно, что ЕС выступает на мировой арене с единых внешнеэкономических и политических позиций. А это в условиях окончания «холодной войны», когда завершилось ракетно-ядерное противостояние между Организацией Варшавского договора и НАТО, когда Западная Европа перестала быть младшим партнером США и получила возможность проводить независимую от Вашингтона политику, представляет для американских деловых кругов серьезную опасность.

Перед лицом такой угрозы США изменили свой прежний принцип неучастия в организационно оформленных торговых союзах. В 1988 г. они узаконили свои давние интеграционные связи с Канадой, учредив зону свободной торговли. Через пять лет Вашингтон втянул в нее Мексику как одну из наиболее продвинутых развивающихся стран Латинской Америки: с 1994 г. начала функционировать Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА). Развивая курс на создание мощного противовеса ЕС, У Клинтон в конце 1994 г. предложил программу формирования к 2010 г. зоны свободной торговли Западного полушария (ЗСТЗП) в составе свыше трех десятков государств Северной, Центральной и Южной Америки и Карибского бассейна. В 1994 г. на панамериканском саммите утвержден «План действий», предусматривающий формирование в течение полу¬тора десятилетий такой зоны.

Правда, в Южной Америке в последние годы набирает темпы интеграция Бразилии, Аргентины, Уругвая и Парагвая в рамках МЕРКОСУР, а сама эта группировка обретает все большую роль в Латинской Америке и может помешать планам формирования ЗСТЗП. Но даже если и помешает, то вряд ли надолго. При всей проблематичности этого панамериканского проекта многосторонние комиссии уже приступили к проработке практических вопросов и подготовке рекомендаций, а Чили официально стала первым кандидатом в члены НАТО.

В частности, МЕРКОСУР был создан в 1986 г. странами Латинской Америки, которые решили развивать региональное сотрудничество по таким перспективным направлениям, как внешняя торговля и промышленность. Уже в 1991 г. Бразилия и Аргентина, к которым присоединились Парагвай и Уругвай, заключили Асунсьонский договор, который заложил механизм объединения четырех государств. Он предусматривал свободное перемещение товаров и услуг, проведение согласованной макроэкономической политики.

В 1995 г. МЕРКОСУР сделал следующий шаг в направлении интеграции. Зона свободной торговли превратилась в Таможенный союз. Страны ввели единый таможенный тариф, который охватил свыше 80% номенклатуры товаров, импортируемых из третьих стран. Многие товары были освобождены от таможенных пошлин при внутристрановой торговле в рамках этого союза. Все это привело к усилению товарооборота внутри МЕРКО- СУР, увеличению потоков капиталов как внутри него, так и при пересечении внешних границ.

Действенным средством расширения внешних рынков правящие круги Бразилии рассматривают создание региональных экономических объединений. Бразилия принимала активное участие в образовании Ассоциации свободной торговли (ЛАСТ), учрежденной в 1960 г., и преобразовании ее в Ассоциацию латиноамериканской интеграции (1980 г.). Неудовлетворенность низкими темпами хозяйственного сближения и медленным развитием внутризональной торговли вызвала активизацию отношений с Аргентиной и ЕС. В марте 1991 г. было подписано соглашение о создании общего рынка Южного Конуса (Меркосур) в составе Аргентины, Бразилии, Парагвая и Уругвая. С января 1995 г. были введены единые внешние тарифы, что превратило Меркосур в таможенный союз. Общие внешние тарифы колеблются от нуля до 20%3. Соглашение охватывает не только экономическую, но и гуманитарную сферу.
Меркосур становится все более сильным полюсом притяжения для других латиноамериканских государств. В 1996 г. Меркосур заключил с Чили и Боливией соглашения о создании зон свободной торговли.

Союз является важным элементом внешнеэкономической политики Бразилии. Он может играть роль геополитического и экономического противовеса политике США — традиционного гегемона в Западном полушарии и Европейскому Союзу Объединение сосредоточивает 45% населения всей Латинской Америки и более 50% ее промышленного потенциала. Бразилия рассматривает Меркосур как первый шаг к более широкой региональной интеграции, к созданию зоны свободной торговли в Южной Америке. В конце 1993 г. она выдвинула предложение о    формировании в течение десяти лет южноамериканской зоны свободной торговли (САФТА).

Участники Меркосур проводят политику «открытого регионализма», примером которой явилось заключение общего соглашения об экономическом сотрудничестве с ЕС в конце 1995 г. На сегодняшний день перечень товаров очень широк — от кофе и полезных ископаемых до автомобилей и высоких технологий. Процесс регионального сотрудничества осуществляется в условиях сильного воздействия на него со стороны США. В связи с этим Меркосур намерен вести переговоры, связанные с образованием зоны свободной торговли американского континента, как единая группировка.

МЕРКОСУР является членом ВТО и представлен там как юридическое лицо. Страны, которые в него входят, также являются членами ВТО. Однако по важнейшим вопросам, которые затрагивают жизненные интересы стран МЕРКОСУР, они выступают с единой позицией.

Такие перспективы в Западной Европе и Америке не могли оставить равнодушными руководителей Японии и других государств Юго-Восточной Азии. Надо иметь в виду, что у Токио были основания не торопиться с оформлением подспудно идущих интеграционных процессов в этом регионе: еще в 30-х годах Япония провозгласила лозунг превращения Южной и Восточной Азии в «зону процветания», реализация которого приняла тогда форму военной экспансии с ее стороны. Это надолго оттолкнуло другие государства региона от каких-либо союзов со страной Восходящего солнца и вынудило японскую дипломатию быть крайне осмотрительной.

Но в данном случае жизнь заставила пойти на некоторые далеко идущие решения. В 1989 г. в Канберре была учреждена меж¬правительственная организация интеграционной направленности — Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) в составе 12 стран, включая и США. Обеспокоенный явно выраженной проазиатской ориентацией АТЭС Вашингтон попытался в 1993 г. перехватить инициативу и возглавить дальнейший ход событий. Президент США предложил очередную конференцию 15 государств АТР провести в Сиэтле (США) на высшем уровне. К началу этого саммита, открывшегося 20 ноября 1993 г., конгресс США ратифицировал договор о НАФТА, что позволило Клинтону выступать перед остальными лидерами АТР с позиции силы. Как хозяин встречи он предложил создать к 2020 г. Азиатско-Тихоокеанскую зону свободной торговли. Эта идея была в принципе одобрена, хотя и без особого энтузиазма.

Однако, несмотря на глубокое недоверие ряда лидеров АСЕАН ко всяким инициативам Токио или Вашингтона, опасность «отстать от поезда» и чисто прагматические расчеты заставили их смягчить свою позицию. Тем более, что четыре «молодых тигра», в том числе и Сингапур — экономический лидер АСЕАН — уже настолько окрепли, что готовы померяться силами на открытом рынке с японскими и заокеанскими соперниками. Поэтому следующий саммит 17 стран АТЭС в ноябре 1994 г в Багоре (Индонезия) стал более продуктивным. В принятой им декларации зафиксированы конкретные сроки создания зоны свободной торговли: к 2010 г. намечается завершить либерализацию торговли и инвестиций в ведущих странах региона, а к 2020 г. — в менее развитых. Все это бумерангом вернулось к ЕС. На фоне таких событий Брюссель пересмотрел свое традиционное весьма осторожное отношение к сотрудничеству со странами Южного и Восточного Средиземноморья. В 1994 г. руководство ЕС заявило о намерении создать зону свободной торговли с 12-ю развивающимися странами Средиземноморья — от Туниса до Турции, включая Палестинскую автономию (но исключая Ливию). В ноябре 1995 г. совместная конференция 15 государств ЕС и упомянутых 12 государств одобрила проект создания Средиземноморской зоны свободной торговли к 2010 г. Оформление новых отношений в этом регионе активно продвигается.

Другим примером успешной интеграции стало создание в 1994 г. Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA). В нее вошли такие страны, как США, Канада, Мексика. Впервые развивающаяся страна (Мексика), еще недавно выступавшая за новый международный экономический порядок, необходимость союза всех государств «третьего мира» для защиты своих прав и интересов, пошла по пути экономического сближения с могущественными партнерами. Известно, сколь сложны и непримиримы были в прошлом американо-мексиканские отношения. Эффективность такого сотрудничества проявилась очень скоро. Во время финансового кризиса в 1994-1995 гг. лишь благодаря помощи членов NAFTA Мексике удалось достаточно быстро и с меньшими потерями с ним справиться.

В начале 1988 г. между США и Канадой было заключено Соглашение о зоне свободной торговли. НАФТА — более высокая ступень интеграции и не только в связи с расширением состава стран — участниц. Можно сказать, что НАФТА — это своего рода ответ и мощный противовес Евросоюзу.

Если проанализировать суть основных положений Соглашения и сравнить с основополагающими посылками документов Евросоюза, то очевидно главное — демонтируются не только таможенные барьеры.

В рамках НАФТА происходит постепенная ликвидация тарифных барьеров, снимаются большинство других ограничений для экспорта и импорта (кроме определенной номенклатуры товаров — сельхозпродукция, текстиль и некоторые другие). Создаются условия для свободного движения не только товаров, но и услуг, капиталов, профессионально подготовленной рабочей силы. Практически отработаны подходы для предоставления национальных режимов для осуществления прямых иностранных инвестиций. Стороны договорились о необходимых мероприятиях по защите интеллектуальной собственности, гармонизации технических стандартов, санитарных и фитосанитарных норм. Документ содержит обязательства сторон относительно создания механизма но разрешению споров (антидемпинг, субсидии и др.), которые неминуемо будут сопровождать начальный период становления организации. Но следует отметить, что Соглашением не предусматривается решение проблем, относящихся к социальной сфере, таких, как безработица, образование, культура и т.д., чем в свою очередь, усердно занимается ЕС.

По подсчетам специалистов не исключено, что уже через 15 лет произойдет слияние трех национальных рынков и сформируется зона свободной торговли с населением более 375 млн человек7. Эта зона свободной торговли будет глубоко интегрирована в мировой рынок, и в европейский — в частности.

Вместе с тем, в рамках НАФТА пока не созданы специальные механизмы, регулирующие сотрудничество, аналогичные существующим в ЕС (Комиссия, Суд, Парламент и т.д.). Не исключено, что в процессе сотрудничества появятся иные, чем в ЕС, механизмы, что, впрочем, будет продиктовано необходимостью.

Создание НАФТА было в большей мере инициировано решениями политиков, хотя роль экономических императивов при этом нисколько не приуменьшается. В начале 1990-х годов, с окончанием «холодной войны» радикальным образом изменилась военно-политическая и экономическая ситуация в мире—исчезли ОВД, СЭВ, резко ослабли военно-стратегические и экономические позиции России и бывших республик СССР. В новых условиях все чаще проявляются попытки и намерения Западной Европы, Японии, стран АТР выйти из-под американского зонтика, канализировать средства на укрепление экономической мощи. Материалы последних лет свидетельствуют о сравнимости суммарных экономических и научно-технических потенциалов стран ряда регионов с аналогичными показателями США. Евросоюз после сравнительно долгого периода становления интеграционного климата в начале 1990-х годов приступил к политике «резкого форсажа», направленной на углубление и расширение интеграции. Помимо изменений в ЕС, отмечается стремительный рост экономической мощи Японии и ряда стран Юго-Восточной Азии. Активизировалась деятельность организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, просматривается курс Японии на создание своего рода азиатского общего рынка, идут разговоры о создании Восточноазиатского экономического сообщества и т.д. Такая эволюция событий в мировой экономической жизни не могла не насторожить Вашингтон, не заставить его предпринять действенные меры с тем, чтобы предупредить возможные негативные последствия.

Ведущая роль в развитии интеграции на североамериканском пространстве, безусловно, принадлежит США, которые на протяжении многих лет, через свои компании активно внедрялись в экономику соседей, как, в прочем, и в европейскую тоже. В период подавляющего преимущества американской экономики на континенте, беспрекословного лидерства на мировых рынках США в принципе не слишком нуждались в развитии интеграционных процессов у себя на континенте. Усиление экономической мощи ЕС, смена обстановки в мире объективно поставила перед ними такую задачу.

Как и в Евросоюзе, помимо аргументов политического характера, каждая страна — участница Соглашения имеет свои экономически обоснованные причины участия в НАФТА. Так, по мнению европейских и американских экспертов, увеличение экспорта приведет к увеличению числа рабочих мест и, кстати, эти расчеты уже оправдались, несмотря на сравнительно короткий промежуток времени. Большие надежды связываются с процессом перенесения на мексиканскую территорию трудоемких, материалоемких и других дорогостоящих производств, что должно существенным образом повлиять на снижение издержек и тем самым повысить конкурентоспособность американских товаров на рынке ЕС. Американские политологи, экономисты считают НАФТА своеобразным трамплином для более глубокого проникновения в экономику латиноамериканских стран на качественно новых условиях, например, партнера, а не «эксплуататора».

Например, экономика Канады тесно связана с американской. Достаточно сказать, что доля США во внешнеторговом обороте Канады составляет примерно 70% и, наоборот, доля Канады — 20% . Это очень высокий показатель, если учесть, что в самой интегрированной группировке, в ЕС, доля Германии во внешнеторговом обороте Франции составляет менее 20%, а доля Франции — чуть выше 10% . Вместе с тем, лишь в конце 80-х годов канадцы пришли к выводу о наступлении сравнительно благоприятных условий для углубления интеграционных процессов с США, имея в виду тот факт, что эффективность канадских фирм стала приближаться к аналогичному показателю для американских. Предварительно было скрупулезно подсчитана возможная экономическая выгода после ликвидации таможенных барьеров, в частности, для обрабатывающей и добывающей промышленности. Канада считает, что участие в НАФТА позволит более тесно приобщиться к выпуску наукоемкой продукции, потеснить европейских конкурентов, повысить прибыль, так как оплата труда в Канаде выше, чем у партнеров по группировке. Следует отметить, что в Канаде насчитывается и много противников углубления интеграционных процессов с США, в НАФТА, так как слишком уж агрессивны американские фирмы в Канаде, существуют определенные опасения относительно потери национального контроля над некоторыми отраслями. Опасения канадцев понятны еще и потому, что пока не созданы сильные юридические институты, призванные сопровождать экономические процессы.

Мексика связывает с НАФТА большие надежды, рассчитывает резко ускорить темпы своего развития, внедрения реформ и уже через 10-15 лет приблизиться по уровню своего развития к промышленно развитым странам, выйти на европейский и азиатский рынки, занять там прочное место. Были предприняты решительные меры по либерализации движения капитала, начался его приток, вырос объем иностранных инвестиций. В то же самое время существуют опасения, что мексиканским компаниям будет весьма сложно сдерживать напор северных соседей, особенно в сельском хозяйстве, где возникнут сложные проблемы.

В настоящее время пока трудно оценить эффективность деятельности НАФТА по линии ЕС, поскольку прошло не столь много времени, однако уже сейчас просматривается стремление ряда южноамериканских стран присоединиться к этой экономической группировке. Вероятно, в ближайшей перспективе можно будет ожидать расширения НАФТА, однако видится необходимым создание определенных организационных структур, отработки механизма сотрудничества.

В США рассчитывают, что создание на континенте общего рынка приведет к активизации деловой активности, значительному увеличению рабочих мест, повышению темпов экономического роста, взаимопроникновению американских и европейских экономик. Активизируется вынос в Мексику таких производств, которые благодаря применению дешевой рабочей силы позволят североамериканской продукции эффективнее конкурировать с товарами из Японии, Западной Европы и Юго-Восточной Азии. Это может сильно изменить потоки международной торговли. Вместе с тем такой ход событий в значительной мере станет альтернативой обновлению технологии и оборудования, т.е. замедлит темпы научно-технического прогресса в США. Но свободный приток относительно несложных товаров в США из Мексики существенно затронет материалоемкие и трудоемкие отрасли промышленности, заставляя модернизировать их либо переключать ресурсы на более сложное производство.

Образование североамериканского общего рынка открывает новые горизонты экономического взаимодействия США, Канады, Латинской Америки с Европейским Союзом. Разрабатываются планы подключения к НАФТА Чили, а затем и других стран. В декабре 1994 г. лидеры 34 стран Америки приняли обязательство о создании к 2005 г. всеамериканского торгового рынка.

Экономическое положение США в мире в следующие десятилетия в значительной степени будет определяться характером интеграционных процессов, в которые вовлечены не только США, но и все их ведущие партнеры.

Во внутренней сфере американская администрация ключом к оживлению экономики считает создание условий, при которых предприниматели содействовали бы увеличению рабочих мест, усилению деловой активности. С этой целью расширяются программы широкомасштабных общественных работ, предоставляются предпринимателям налоговые скидки, поощряющие капиталовложения, расширяются программы обучения и переквалификации рабочих.

В общем, ЕС и НАФТА сегодня — ведущие мировые партнеры и конкуренты, и от того, как они будут развиваться в ближайшие годы — во многом зависит будущее мирового рынка и международной торговли.

С 1967 г. успешно действует Ассоциация государств Юго¬Восточной Азии (Association of South East Asian Nation), АСЕАН, в которую входят наиболее развитые страны региона: Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, а с 1984 г. так¬же султанат Бруней.

На ноябрьском (2000 г.) саммите глав государств АСЕАН в Сингапуре было заявлено о решимости создать зону свободной торговли уже не в масштабах Юго-Восточной Азии (АФТА), а в масштабах всей так называемой Большой Восточной Азии с включением в нее Японии, Китая и Южной Кореи. По словам инициаторов интеграции, это решение не только связано с необходимостью противостоять международным экономическим блокам вроде ЕС и NAFTA, но и для того, чтобы страны Восточной Азии заняли достойное место в мировом сообществе.

Если к соглашению о зоне свободной торговли добавить договоренности по свободному движению капитала и притоку инвестиций, начавшиеся переговоры о единой валюте, непрерывный рост товарооборота, то можно говорить о достаточно интенсивных действиях по созданию общего рынка стран АСЕАН.

На Среднем Востоке с 1981 г. функционирует Совет по сотрудничеству стран Персидского залива (Gulf Cooperation Council), объединяющий Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты и Оман. С 1992 г. ведутся работы по созданию Организации экономического сотрудничества центральноазиатских государств (ЭКО), в которую входят Иран, Пакистан, Турция, а также страны — участницы СНГ: Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Задачей ЭКО является формирование в будущем Центральноазиатского общего рынка.
Ни на одном континенте не создавалось такого количества разного рода торгово-экономических блоков, как в Африке. Стоит их перечислить, чтобы убедиться в этом . В разные годы в Африке были созданы:
— Восточноафриканское сообщество (East African Community), ВАС, участники — Кения, Танзания, Уганда;
—    Магрибское экономическое сообщество (Communaute Economique Maghribienne), КЭМ, участники — Алжир, Мавритания, Марокко, Тунис;
—    Общая афро-маврикийская организация (Organisation commune fricaifie et Mauricienne), ОКАМ, участники — Бенин, Кот д’Ивуар, Буркина-Фасо, Маврикий, Нигер, Руанда, Сенегал, Того, ЦАР;
—    Совет согласия (Conseil de I’entente), участники — Бенин, Кот д’Ивуар, Буркина-Фасо, Нигер, Того;
—    Сообщество развития юга Африки, САДК (всего 13 партнеров);
—    Союз государств Центральной Африки (L’Union des etats de
I    Afrique Centrale), ЮЭАК, участники — Заир, Чад;
—    Таможенный и экономический союз Центральной Африки (L’Union douaniere et economique de 1 Afrique Centrale), ЮДЕАК, участники — Камерун, Конго, Габон, ЦАР и Экваториальная Гвинея;
—    Экономическое сообщество государств Западной Африки (Economic Community of West African States), ЭКОВАС, участники
—    16 государств: Бенин, Кот д’Ивуар, Буркина-Фасо, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау Либерия, Мавритания, Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сьерра-Леоне, Того, Республика Зеленого Мыса;
—    Экономическое сообщество Западной Африки (La Communaute economique de 1 Afrique de 1 Ouest), CEAO, участники
—    Кот д’Ивуар, Буркина-Фасо, Мавритания, Мали, Нигер, Сенегал, наблюдатели — Бенин и Того. В 1975 г. члены этой группировки коллективно вступили в региональный союз Экономическое сообщество государств Западной Африки (ЭКОВАС);
—    Экономическое сообщество стран Великих Озер (La Communaute economique des pays de Grands lacs), СЕПГЛ, участники — Бурунди, Заир, Руанда;
—    Экономическое сообщество стран Восточной и Южной Африки (SouthWest African Economic Community), СВАЭК, участники — 17 государств: Ангола, Ботсвана, Замбия, Зимбабве, Кения, Коморские острова, Лесото, Маврикий, Мадагаскар, Малави, Мозамбик, Свазиленд, Сейшельские острова, Сомали, Танзания, Уганда, Эфиопия;
—    Южноафриканский таможенный союз, САКЮ (всего четыре члена).

Насколько велико количество создаваемых в Африке в разное время региональных организаций и широкий охват ими их участников, настолько все эти формирования оказались малоэффективными. Вследствие унаследованной еще от колониального периода отсталости, узкой, часто монокультурной и схожей специализации экономика стран — членов большинства перечисленных группировок носит больше взаимоуязвимый, чем взаимодополняющий характер: сходная товарная структура экспорта более способствует конкуренции, чем хозяйственному сближению. Внутрирегиональный обмен обычно не превышает 10% общего внешнеторгового оборота организации. Состав региональных группировок часто меняется, некоторые объединения вообще распались.

Опыт организации региональных объединений в развивающихся странах Африки лишний раз доказывает, что «истинная интеграция возможна лишь между государствами, национальные хозяйства которых достигли достаточно высокой степени технико-экономического и социокультурного развития».  В противном случае, по образному выражению Ю. В. Шишкова, региональные союзы не несут никакой выгоды и в силу недоразвитости входящих в них национальных экономик они представляют собой политико-правовую форму, не заполняемую реальным содержанием: такие национальные хозяйства не сращиваются, остаются слабо связанными друг с другом и, по сути, незаинтересованными в углублении торгово-экономического взаимодействия.

Как свидетельствует опыт, важным фактором успешного интегрирования национальных хозяйств является наличие в регионе своего рода ядра интеграции. В ЕС роль ядра изначально принадлежала Германии и Франции, в НАФТА — США. На постсоветском экономическом пространстве роль ядра объективно должна принадлежать России и Украине, обладающим среди стран СНГ наиболее мощными экономическими потенциалами.

Начало процессу формирования региональных интеграционных объединений на Европейском континенте было положено в апреле 1951 г. подписанием в Париже шестью европейскими странами — Францией, ФРГ, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом — договора о создании Европейского объединения угля и стали. Через шесть лет — в апреле 1957 г. — этими же странами в Риме были подписаны договоры об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом). Еще 10 лет спустя — в 1967 г. — произошло объединение исполнительных органов трех сообществ (Европейского объединения угля и стали, Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества по атомной энергии) в единые исполнительные органы — Совет министров и Комиссию Европейского сообщества. Их главной задачей являлось создание единой экономической территории, не разделенной никакими таможенными или торговыми барьерами. Эта цель была достигнута в 1993 г. на базе подписанного в Маастрихте Союзного договора, провозгласившего создание Европейского союза (ЕС). Объем совместной деятельности государств ЕС непрерывно увеличивался и в настоящее время помимо вопросов торговли, валюты и финансов охватывает промышленность, сельское хозяйство, транспорт, рыболовство, энергетику, региональное развитие, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.

Создание Европейского экономического сообщества, позднее преобразованного в Европейский союз, явилось ответом на начинающую набирать силу тенденцию к интернационализации производства и капитала. К концу 50-х годов стало понятно, что на базе сохранения обособленных и сравнительно узких рынков стран Западной Европы невозможны стабильный экономический рост, овладение достижениями научно-технической революции, формирование и эффективное функционирование крупных корпораций, способных конкурировать в международном масштабе. Важно отметить, что с самого начала имело место понимание: интегрированная Европа может быть создана только на добровольной и правовой основе и с опережающей интеграцией в области экономики. При этом последовательно про¬водился курс на то, что интеграционные мероприятия должны прогрессировать по мере вызревания для этого экономических и политических предпосылок и быть первоначально отраслевыми или субрегиональными там, где это не представляется возможным сделать сразу на универсальной, всеохватывающей основе.

Начало Таможенному союзу ЕС было положено с «плана Шумана» когда было предложено снять таможенные барьеры во внутриевропейской торговле и поручить ее регулирование наднациональному органу, куда передавалась бы часть суверенной компетенции участвующих стран. Такая идея вначале получила лишь узкоотраслевое воплощение в рамках Европейского объединения угля и стали и Евратома, однако вскоре Римский договор о создании ЕЭС распространил ее на всю взаимную торговлю шести стран-участниц, предусмотрев поэтапное снижение таможенных пошлин (и эквивалентных сборов), а также количественных ограничений в этой торговле до нуля и введение вместо этого Единого внешнего тарифа по периметру границ Сообщества. Этот внешний таможенный тариф снизился более чем вдвое и в настоящее время в нем преобладают ставки в диапазоне 5—10% от таможенной стоимости ввозимых товаров. Исключение составляли сельхозтовары, к импорту которых с самого начала применялись скользящие сборы, уравнивавшие мировые и внутренние цены, а также черные металлы и текстиль, на которые в силу международных соглашений сохранялись общие для ЕС квоты импорта.

Кропотливая работа по унификации хозяйственного законодательства стран — участниц Таможенного союза в итоге позволила к началу 90-х годов решить вопрос о закрытии внутренних таможен. Маастрихтским договором Таможенный союз был заменен на «единый внутренний рынок» ЕС без каких бы то ни было внутренних таможенных границ.

Успешное функционирование Сообщества способствовало последовательному расширению его состава. В 1972 г. к шести странам — учредителям ЕС присоединились Дания, Ирландия и Соединенное Королевство, в 1981 г. — Греция, в 1986 г. — Португалия и Испания, в 1995 г. — Австрия, Финляндия и Швеция. В результате первоначальная «Европа-6» 1957 г. разрослась до «Европы-15», образован общий рынок в 400 млн потребителей с годовым валовым внутренним продуктом более 7 трлн.долл.

Начало XXI в. стало свидетелем нового значительного расширения состава Европейского союза. По своему значению с учетом сопутствующих геополитических факторов такое событие сравнивается западными экспертами с созданием самого «Общего рынка». В случае успешного завершения намеченного нового расширения ЕС заметно нарастит свой ресурсный потенциал (территорию — на 34%, население — на 29%) и превратится в крупнейший в мире рынок с 500 млн потребителей.

Политически складывается гегемония Евросоюза на основ¬ной части территории Европы, что придаст ему совершенно иной международный вес. Считается, что в новом формате ЕС будет намного сильней влиять на глобальные решения, еще более укрепит свои позиции в ВТО, МВФ, ОЭСР и НАТО и станет признанным лидером в том, что касается моделей интеграции и развития современного международного права.

В целом в последние 50 лет мировая экономика движется в сторону глобализации, когда национальные границы перестают быть преградой для транснациональных компаний. Товары и ка¬питал свободно перемещаются по миру, ища для себя выгоды. В едином мирохозяйственном комплексе отдельные экономические блоки и союзы становятся его элементами, которые, в свою очередь, состоят из отдельных стран.

Появление большого числа экономических блоков свидетельствует также и о том, что отдельные государства, даже крупные, не в состоянии в одиночку отстаивать свои интересы в мировой экономике. Это подталкивает их заключать союзы по наиболее значимым и принципиальным вопросам.

Проведенные исследования доказывают, что на современном этапе развития мировой цивилизации необходимым условием роста национального благосостояния является включение в мировую экономику. Процветание любой национальной экономики обеспечивается лишь ее интеграцией с другими национальными хозяйствами, в национальных рамках, даже если речь идет о большом государстве, возможности самостоятельного развития ограничены. Справедливо указывается на то, что «объективные законы экономического развития цивилизации
—    законы возвышения потребностей, разделения труда, экономии рабочего времени, товарного производства и обмена и др.
—    обусловливают повышение степени экономической целостности цивилизации, формирование и развитие единого мирового хозяйства, прогрессирующую хозяйственную взаимозависимость государств» . Мировой опыт показывает, что решение проблемы обеспечения конкурентоспособности любой национальной экономики зависит от включения ее в состав той или иной группы стран на условиях совместного развития научно-технического потенциала, людских и материальных ресурсов, свободного обмена ими.

Следующий вывод, который можно извлечь из анализа мирового опыта организации региональных экономических формирований, — это необходимость политической воли лидеров государств к объединению. Условия для успеха регионального блока — сходный доход на душу населения, географическая близость партнеров, совместимые торговые режимы — особо выделяет наличие политической воли к созданию региональной организации. История создания в Европе «Общего рынка» красноречиво об этом свидетельствует.

Важное значение для успешного интегрирования имеет также создание в региональной экономической группировке совместных органов управления, решения которых были бы обязательными для всех ее участников. По мере продвижения интеграции все большие полномочия передаются сначала меж¬национальным, а затем и наднациональным органам, формируются управляющие структуры со все более ясно очерченными, все более четко определенными полномочиями.

Говоря об опыте ЕС, необходимо остановиться еще на од¬ной существенной особенности. С самого начала в рамках этой интеграционной группировки был сделан упор на всемерное развитие внутреннего товарооборота как важного фактора экономического роста. Доля экспорта стран — членов ЕС в другие государства Сообщества неуклонно возрастала: в общем объеме валового внутреннего продукта ЕС доля внутрирегионально¬го экспорта увеличилась с 5,4% в 1958 г. до 13,5% в 1993 г. Доля внутрирегионального импорта в общем объеме импорта стран ЕС за период с 1958 по 1991 г. возросла с 33,1% до 58,1%, по экспорту эти показатели составили соответственно 34,3% и 61,6%. Таким образом, удельный вес внутрирегиональной торговли в рамках ЕС за указанный период увеличился почти вдвое.

В то же время внутри отдельных стран, даже тех, которые входят в экономические союзы и блоки, существует жесткая конкуренция. Участие в них еще не гарантирует странам — участникам одинаковых условий. Наглядным примером может служить такая крупнейшая организация, как ВТО. Отдельные ее члены имеют различные интересы, которые определяются экономическим «весом» каждой из стран.

Возникает вопрос: учитывая успешный ход западноевропейской интеграции, нельзя ли использовать опыт ЕС в процессе реинтеграции постсоветского экономического пространства? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным. Можно лишь отметить, что слепое копирование опыта ЕС для стран СНГ невозможно. Современное положение стран Содружества таково, что односторонняя ориентация на опыт ЕС при всей его привлекательности неизбежно приведет к разочарованию из-за разрыва между ожиданиями и реальными результатами. Это связано с тем, что слишком велики различия между странами ЕС и СНГ в уровнях развития, структурах и технологической прогрессивности производства, в управлении и регулировании хозяйственной деятельности, в политической воле к объединению и готовности поступиться частью национального суверенитета.

Следует отметить, что в странах ЕС интеграция осуществлялась в форме облегчения хозяйственной деятельности субъектам уже развитого рынка. В странах СНГ рыночные преобразования находятся только в стадии становления и не во всех странах СНГ и ЕврАзЭС этот процесс происходит с одинаковой интенсивностью и синхронно. Интеграция в рамках СНГ, как об этом свидетельствует практика, дает сбои еще и потому, что она пока не построена на единых рыночных правилах.

Изучение права экономической интеграции ЕС позволяет понять основные закономерности формирования на межгосударственной основе общего рынка, что может быть использовано Российской Федерацией в целях совершенствования вопросов юридического блока стратегии развития государств-участ- ников СНГ и ЕврАзЭС, поиска новых международно-правовых форм интеграции республик на постсоветском пространстве.

Многие страны, в том числе и наши новые независимые государства, хотят стать членами подобных организаций. «Только мировой опыт показывает разность в интересах. Главный вопрос—станут ли в Европейском союзе или других региональных союзах новые независимые государства равноправными или будут в роли окраинных территорий, сырьевых придатков и рынков сбыта. Интеграция даже государств со сложившимися политико—экономическими структурами — процесс непростой (пример ЕС), а интеграция государств с переходной экономикой — процесс еще более сложный, длительный и противоречивый».

Интенсификация интеграционного процесса в Содружестве, повышение результативности взаимодействия его участников составляют базовую предпосылку для преодоления отставания экономической интеграции в СНГ. Интеграционная стратегия в Содружестве должна прежде всего в полной мере учитывать те качественные перемены, которые произошли на постсоветском пространстве. За прошедшие пятнадцать лет страны СНГ утвердились как полностью суверенные государства, они стали полноправными субъектами международных отношений и все шире включаются в мирохозяйственные процессы.

Пытаясь решить сиюминутные экономические проблемы, Россия и страны СНГ в поисках остро необходимой свободно конвертируемой валюты идут на расширение сырьевого экспорта и свертывание взаимных экономических связей. Происходит интенсивная переориентация государств Содружества на рынки третьих стран в ущерб взаимной торговле. Разная степень интенсивности рыночных преобразований в странах СНГ негативно влияет на эффективности экономического взаимодействия хозяйствующих субъектов. Сохраняются значительные различия в национальных законодательствах, что также не способствует активизации взаимных внешнеэкономических связей.

Таким образом, в первые десятилетия XXI в. ожидаются существенные сдвиги как внутри зон активного интегрирования, так и в мировом экономическом пространстве в целом. В гео- экономическом пространстве сложатся по меньшей мере три таких торгово-экономических суперблока, тяготеющих к своим плотно интегрированным ядрам — западноевропейский, американо-карибский и азиатско-тихоокеанский. Их соперничество и взаимодействие будут определять судьбы всей мировой экономики.

Первоначальная тенденция объединять в интеграционные комплексы лишь высокоразвитые страны, созревшие для интеграции на рыночной основе, уступает место формированию новых торгово-экономических блоков с плотным ядром из индустриальных и постиндустриальных стран и рыхлой периферией из среднеразвитых индустриализирующихся государств — своего рода «галактические туманности». Будут формироваться много-ступенчатые системы, включающие страны разного технико-экономического уровня развития. Классическая модель односкоростного интеграционного процесса в ЕС уйдет в прошлое.

По прежнему действительно интегрированным будет оставаться лишь высокоразвитое ядро каждой из «галактических туманностей», а недостаточно развитые страны будут находиться в той или иной форме доинтеграционных связей с ним. Они будут вливаться в это ядро лишь по мере своего дозревания до упомянутых выше трех кондиций, подобно тому, как это имело место в Западной Европе, где Греция и Турция десятилетиями оставались ассоциированными членами ЕС, а Кипр и Мальта до сих пор останутся таковыми.

Следует, однако, учесть, что процесс дозревания развивающихся стран, входящих в тот или иной суперблок, в будущем может ускориться. Во-первых, потому, что целый ряд таких стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки в последние годы изменил стратегию своего развития и быстро поднимается по ступеням индустриализации, осваивая высокотехнологичные отрасли, развивая у себя рыночные инфраструктуры и активно привлекая иностранные капиталы. Во-вторых, сами ядра таких суперблоков будут настолько богаты, что смогут оказывать значительную выборочную и адресную финансовую поддержку тем странам периферии, которых они сочтут достойными ускоренного интегрирования с ядром.

Таким образом, новая фаза интегрирования, не ломая основ этого закономерного процесса, растекающегося по всей планете, будет характеризоваться иными его темпами и масштабами, а также многоступенчатостью механизмов взаимодействия национальных экономик внутри каждого суперблока.

Вышеизложенное позволяет сделать ряд обобщающих выво¬дов исходя из мирового опыта развития правовых основ регионального интеграционного взаимодействия:
1.    Главный вывод, который можно извлечь из анализа мирового опыта организации региональных экономических формирований, — это необходимость политической воли лидеров государств к объединению.
2.    Истинная интеграция возможна лишь между государствами, национальные хозяйства которых достигли достаточно высокой степени технико-экономического и социокультурного развития.
3.    Появление большого числа экономических блоков свидетельствует также и о том, что отдельные государства, даже крупные, не в состоянии в одиночку отстаивать свои интересы в мировой экономике. Это подталкивает их заключать союзы по наиболее значимым и принципиальным вопросам и одним из основных этапов такого сотрудничества является формирование таможенного союзе.
4.    Как свидетельствует опыт, важным фактором успешного интегрирования национальных хозяйств является наличие в регионе государства — лидера как объединяющего все страны в целях интеграции.
5.    Следует обратить внимание на то, что интеграционные мероприятия должны прогрессировать по мере вызревания для этого экономических и политических предпосылок и быть первоначально отраслевыми или субрегиональными там, где это не представляется возможным сделать сразу на универсальной, всеохватывающей основе.
6.    Необходима унификация хозяйственного законодательства стран — участниц Таможенного союза, чтобы решить вопрос о закрытии внутренних таможен, как одно из условий построения таможенного союза.
Мировой опыт показывает, что решение проблемы обеспечения конкурентоспособности любой национальной экономики зависит от включения ее в состав той или иной группы стран на условиях совместного развития научно-технического потенциала, людских и материальных ресурсов, свободного обмена ими.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 1 (3) 2008